Татьяна Гладысь
Было бы желание...
или что надо для хорошего перевода.
Признаюсь сразу: мне этот перевод нравится. Несмотря на ошибки. Нравится тем, что переводчик явно старалась сохранить оригинальный текст, донести до читателя и точное содержание, и замечательный стиль Анджея Сапковского. Насколько это удалось – увидим ниже. Несомненно одно: перевод рассказа «Что-то кончится, что-то начнется» явно выполнен Ирэной Брюн с любовью.
Одним из бесспорных достоинств данной работы является отлично переданные настроение рассказа и легкость стиля автора, без характерной для переводов Евгения Вайсброта «грубоватости»[1]. С этой точки зрения «Что-то кончится, что-то начнется» в переводе Ирэны Брюн – это именно то, что написал Сапковский. Однако значительное количество ошибок, совершенных в основном из-за недостаточного знания переводчиком языка оригинала, не позволяет назвать перевод идеальным.
Тем не менее качественность работы Ирэны Брюн непосредственно повлияла на форму данного сравнения: точность перевода избавила меня от необходимости давать подстрочник для цитируемых по-польски фрагментов :), поэтому на этот раз я оперирую в статье только двумя текстами: Анджея Сапковского и Ирэны Брюн.
Как обычно, в статье я не занимаюсь вопросом передачи имен собственных: все они даются в версии, предложенной переводчиком.
А теперь представляю всем заинтересованным подробнейший анализ разногласий между оригиналом и переводом.
· Федот, да не тот - ошибки из-за "ложных друзей переводчика"
· Происхождение неизвестно – серьезные ошибки
· Детали и нюансы - мелкие ошибки
· Что скрывает грамматика - ошибки "грамматического" происхождения
· ... то пропало - фрагменты, утерянные в переводе
· Кому добавку? – фрагменты, добавленные переводчиком
· Сапковский, какой он есть - вопросы стиля
· Горсть сомнений
По словам Ирэны Брюн, польского языка она не знает (прошу запомнить этот факт!), переводила при помощи «маленького и далеко не современного словарика (...), часто (...) по интуиции, поскольку в словаре слово или выражение не находилось"[2]. Возможно, поэтому в основе большей части ошибок[3] – так называемые «ложные друзья переводчика». В данной главе я предлагаю читателям полный перечень ошибок этого типа, без разделения их на «крупные» и «мелкие».
Начнем с повторяющихся. Их пять:
1)
«Słońce przecisnęło swe ogniste macki przez szpary w okiennicach, przeszyło komnatę skośnymi, pulsującymi od wirującego kurzu smugami światła, (…)»
«Солнце просунуло огненные щупальца сквозь щели в ставнях, прошило комнату косыми, пульсирующими от кружащихся пылинок полосами света, (…)»
Польское слово komnata - это, вопреки кажущемуся подобию, не комната, так как польское слово komnatа обозначает жилое помещение, особенно большое, во дворцах, замках, и т.п.; зал с роскошным интерьером. Согласно словарю, эквиваленты этого слова в русском языке – палата, покой, чертог, например: Грановитая палата, Оружейная палата, царские покои. Последовательное использование слова комната «уменьшает» объем помещений замка, в котором происходит действие рассказа, и лишает читателей присутствующего в этом выражении языкового колорита.
2)
«Jeden z goszczących w Rozrogu kolegów Jaskra, niewidoczny, śpiewał przy goleniu: (…)»
«Один из гостящих в Розроге коллег Лютика, невидимый, напевал за бритьем: (…)»
В отличие от русского коллега – слова, употребляемого только для товарища по работе или по профессии, польское слово kolega обозначает – прежде всего – друга, товарища, приятеля[4]. О том, что именно так следует понимать данное слово, свидетельствует появляющаяся в тексте уменьшительная форма[5]: koleżki (дружки):
«Rychło okazało się, że Freya ma niewyobrażalną, graniczącą z totalnym immunitetem odporność na alkohol. Większość poetów i bardów, koleżków Jaskra, wnet wylądowała pod stołem.»
«Скоро выяснилось, что Фрейя обладает поразительной, граничащей с полным иммунитетом устойчивостью к алкоголю. Большинство поэтов и бардов, коллег Лютика, вскоре очутилось под столом.»
Итак, забудьте об уважительном «коллеги» - это просто «друзья/дружки» Лютика (да и вряд ли Лютик пригласил бы из собратьев по профессии кого-то, кроме приятелей).[6]
3)
«W miejscu, gdzie był Jaskier, o żadnym incognito mowy, rzecz jasna, być nie mogło, niemniej jednak mało kto wierzył, gdy poeta wskazywał kędzierzawego rycerza i twierdził, że to smok.»
«Там, где оказывался Лютик, ни о каком инкогнито, ясное дело, не могло быть и речи, но мало кто верил поэту, когда он показывал на кудрявого рыцаря и твердил, что это дракон.»
и
«Prorok, który nie zginął, twierdził, że jest prawdziwym, ale nie umiał tego udowodnić.»
«Тот пророк, который не пропал, твердил, что он настоящий, но доказательств представить не смог.»
Слово twierdzić появляется в тексте рассказа 5 раз. Для его первода Ирэна Брюн использует слова утверждать (3 раза) и твердить (2 раза). К сожалению, второй вариант ошибочен: польское twierdzić не имеет значения повторять несколько раз, оно обозначает именно утверждать. Таким образом, в приведенных выше предложениях и Лютик, и пророк отнюдь не повторяются – они просто утверждают, что имеет место какой-то факт.
4)
«Potrzebny był więc ktoś o talentach organizacyjnych. Yennefer, rzecz jasna, odmówiła, nie wypadało jej organizować własnego ślubu. Geralt i Ciri, nie wspominając o Jaskrze, żadnych talentów w tym kierunku nie mieli. Sprawę powierzono więc Nenneke, kapłance bogini Melitele z Ellander. Nenneke przybyła natychmiast, a wraz z nią dwie młodsze kapłanki, Iola i Eurneid. I zaczęły się kłopoty.»
«Требовался кто-то, обладающий организаторским талантом. Йеннифэр, ясное дело, заявила, что ей не пристало организовывать собственную свадьбу. Геральт и Цири, не говоря уже о Лютике, никакими талантами в данной области не блистали. Обратились к Нэннеке, служительнице богини Мелитэле из Элландера. Нэннеке приехала сразу, а с ней - две младшие жрицы, Иоля и Эурнейд. И начались хлопоты.»
и
«Wyżywienie całej bandy gości stanowiło niejaki problem, bo król Herwig praktycznie służby nie posiadał. Obecność czarodziejów także nie rozwiązywała sprawy, bo w drodze powszechnego consensusu postanowiono jeść naturalnie i zrezygnować z kulinarnych czarów. Skonczyło się więc tym, że Nenneke zagoniła do pracy, kogo tylko mogła. Z początku nie było to łatwe - ci, których kapłanka dopadała, o pracach kuchennych pojęcia nie mieli, a ci, którzy mieli, uciekli. Nenneke znalazła jednak niespodziewaną pomoc w osobach Gardenii Biberveldt i hobbitek z jej świty. Znakomitymi i sympatycznymi we współpracy kucharkami okazały się też, o dziwo, wszystkie cztery nierządnice z grupy Jaskra.
Z zaopatrzeniem kłopot był mniejszy.»
«Прокорм целой банды гостей становился некоторой проблемой, поскольку король Хервиг практически не держал прислуги. Присутствие чародеев также не решало вопроса, так как путем общего консенсуса было решено есть натуральную пищу и отказаться от кулинарных чар. Кончилось все тем, что Нэннеке согнала на кухню кого только могла. Поначалу дело шло туго - те, кого жрица изловила, ничего не смыслили в стряпне, а те, кто смыслили, смылись. Однако потом Нэннеке получила неожиданное подкрепление в лице Гардении Бибервельт и хоббиток из ее свиты. Превосходными и приятными в совместной работе кухарками оказались также, на диво, все четыре шлюхи из команды Лютика.
Со снабжением хлопот было меньше.»
В оригинале оба выделенные фрагмента звучат пессимистичнее. Дело в том, что kłopoty (ед.чис.: kłopot) – это не всем нам знакомые немного нервные, но радостные предсвадебные хлопоты, а проблемы.
5)
«Yennefer klęła, rzucała sprzętami i zaklęciami, powtarzając, że w białym wygląda jak jakaś pieprzona dziewica. Zdenerwowana Nenneke też zaczęła wrzeszczeć, zarzucając czarodziejce, że zachowuje się gorzej niż trzy pieprzone dziewice naraz.»
«Йеннифэр ругалась, швырялась предметами и заклинаниями, повторяя, что в белом похожа на какую-то долбаную девственницу. Расстроенная Нэннеке тоже начала орать, упрекая чародейку в том, что та ведет себя хуже, чем три долбаных девственницы вместе взятых.»
и
«Potem Cirilla i Mona, dwie średnie córki Freixeneta, pobiły się i trzeba je było wyprowadzić. Krótko potem pobili się Ragnar i rycerz Matholm, a powodem bitki była Morenn, najstarsza córka Freixeneta. Zdenerwowany Freixenet nakazał Braenn pozamykać w komnatach wszystkie swoje rude latorośle, a sam dołączył do zawodów w piciu, które zorganizowała Freya, przyjaciółka Myszowora.»
«Потом Цирилла и Мона, две средние дочки Фрейксенета, подрались и пришлось их вывести. Вскоре после того подрались Рагнар и рыцарь Матхольм, а причиной драки послужила Моренн, самая старшая Фрейксенетова дочь. Расстроенный Фрейксенет велел Браэнн запереть все свое рыжее потомство в комнатах, а сам примкнул к состязанию в выпивке, которое устроила Фрейя, подружка Мышовура.»
Хотя многие словари для перевода слова zdenerwować się предлагают именно расстроиться, практика показывает, что данное польское понятие охватывает гораздо больший спектр эмоций, и расстройство – лишь один, довольно небольшой элемент испытываемых zdenerwowanym человеком чувств :). В обоих приведенных фрагментах герои испытывают скорее чувство гнева, поэтому более верным для перевода было бы слово разнервничавшийся, рассерженный или подобное, отображающее нервное возбуждение, а не удрученность и подавленность.
Остальные ошибки, возникшие явно по той же причине («ложные друзья» на уровне лексики, грамматики или графики), рассмотрим в порядке их появления в тексте. Безусловно, не все из нижеперечисленных разногласий – серьезные ошибки. Как уже упоминалось выше, критерием объединения их в данном разделе послужила «прозрачность» механизма их возникновения.
*** Первое предложение рассказа представляет нам яркую картину того, как в комнату Геральта и Йеннифер проникает солнечное утро:
«Солнце просунуло огненные щупальца сквозь щели в ставнях, прошило комнату косыми, пульсирующими от кружащихся пылинок полосами света, залило ясным пламенем паркет и покрывающие его медвежьи шкуры, ослепительным блеском отразилось на пряжке пояска Йеннифэр.»
- читаем мы в переводе. Картина эта, однако, не целиком принадлежит кисти (перу) Анджея Сапковского, так как залившее пол ясное пламя – дело рук самой переводчицы. Использованное в оригинале выражение jasne plamy:
«Słońce przecisnęło swe ogniste macki przez szpary w okiennicach, przeszyło komnatę skośnymi, pulsującymi od wirującego kurzu smugami światła, rozlało jasne plamy na posadzce i pokrywających ją skórach niedźwiedzich, oślepiającym refleksem rozbłysło na klamrze paska Yennefer.»
– это всего лишь светлые пятна. Восприятие слова jasny как ясный – ошибка среди не знающих или только начинающих изучать польский язык довольно распространенная[7], что же касается слова plamy, то, по-видимому, повлияло сходство данного выражения с формой именительного падежа единственного числа слова пламя в древнецерковнославянском.
*** Следующее недоразумение появляется во фрагменте, повествующем о том, как потерявший список гостей Лютик занялся, тем не менее, порученным ему заданием:
«Поскольку признаться ему было стыдно, он промолчал и избрал более легкий путь - пригласил всех, кого только мог. Очевидно, Лютик знал Геральта и Йеннифэр достаточно хорошо, чтобы никого важного не пропустить, однако ж он не был бы самим собой, если б не расширил список гостей за счет ужасающего количества особ совершенно случайных.»
«Zawstydzony, nie przyznał się i poszedł na łatwiznę - zaprosił kogo tylko się dało. Oczywista, Jaskier znał Geralta i Yennefer na tyle dobrze, by nikogo istotnego nie pominąć, nie byłby jednak sobą, gdyby nie wzbogacił spisu gości o przerażającą liczbę osób całkiem przypadkowych.»
Здесь имеет место «классическая» (по частоте совершения) ошибка прочтения слова oczywiście (в этом случае – его разговорной формы oczywista) как очевидно, в то время как значение этого слова – конечно[8].
*** Интересное нарушение авторского текста встречается при перечислении прибывших на свадьбу.
«Przybył krasnolud Yarpen Zigrin, co ciekawe, sam, bez towarzyszących mu zwykle brodatych bandytów nazywanych "chłopcami".»
- пишет Сапковский. Ошибка в прочтении слова ciekawe (по-видимому, воспринято как czekali), и недостаточное знание синтаксиса польского языка[9] привели к тому, что в переводе мы получаем:
«Прибыл краснолюд Ярпен Зигрин, которого ждали, один, без обычно сопровождавших его бородатых бандитов, которых он называл "ребятами".»
вместо:
«Прибыл краснолюд Ярпен Зигрин, что интересно, один, без обычно сопровождавших его бородатых бандитов, которых он называл "ребятами".»
*** Польская грамматика стала причиной следующей ошибки. В рассказе Лютика о ночи накануне церемонии мы читаем.:
«Первый скандал, поведал поэт, произошел на расовой почве. Тельико Луннгервинк Леторт вдруг в самый разгар веселья заявил, что хватит ему выступать в обличье низушка. (...)»
После того, как присутствующий под видом рыцаря Борха Три Галки дракон наглядно продемонстрировал, что «способность менять форму - привилегия, которая обязывает», а Мерле высказалась от имени профессионалов в определенной области,
«Виллентретенмерт быстро сменил тему и дискуссия перешла на более безопасные предметы, такие, как экономика, политика, охота, рыболовство и азартные игры.
Остатки скандала приняли характер скорее товарищеский. Мышовур, Радклифф и Доррегарай поспорили, кто из них сможет силой воли заставить левитировать больше предметов за раз.».
Напрашивается вопрос, каким образом соревнование чародеев является остатком скандала, вызванного Тельико Луннгервинком Летортом? Увы, никаким. В оригинале:
«Остальные скандалы приняли характер скорее товарищеский.»
«Reszta skandali miała wymiar raczej towarzyski.»
, что отлично согласуется, кстати, с фрагментом выше по тексту:
«- Повеселились-то хорошо, Лютик?
- Не спрашивай.
- Вышел какой-нибудь большой скандал?
- Несколько.»
Ошибка вызвана, по-видимому, тем, что слово reszta имеет оба значения: и остатки, и остальной (-ая, -ое, -ые). Однако форма множественного числа слова skandal указывает на второе из упомянутых значений[10].
*** А вот при описании соревнования чародеев подвел ложный друг переводчика:
«Победил Доррегарай, удержавший в воздухе два кресла, патеру с фруктами, миску супа, глобус, кота, двух собак и Кашку, самую младшую дочку Фрейксенета и Браэнн.»
«Wygrał Dorregaray, utrzymując w powietrzu dwa krzesła, paterę z owocami, wazę zupy, globus, kota, dwa psy i Kashkę, najmłodszą córkę Freixeneta i Braenn.»
Среди удерживаемых Доррегараем в воздухе предметов не было кресла. Вместо него чародей заставил левитировать стул. Напомню из статьи «Как намордник стал светильником» (и других[11]):
стол = stół, произносится [стул],
стул = krzesło, произносится [кшесло],
кресло = fotel, произносится [фотель].
Прямо какой-то камень преткновения для переводящих Сапковского на русский! Надо, видно, менять польский язык. :).
*** Именно ложные друзья переводчика «повинны» в следующей ошибке:
«Прокорм целой банды гостей становился некоторой проблемой, поскольку король Хервиг практически не держал прислуги.»
«Wyżywienie całej bandy gości stanowiło niejaki problem, bo król Herwig praktycznie służby nie posiadał.».
- польское stanowić значит быть, являться, составлять, но не становиться[12].
*** Ошибка прокралась также в воспоминания Геральта:
«Да, тогда нильфгаардцы отступили, охваченные ужасом, пред блеском и свистом их клинков, а они медленно пошли вниз, вниз по лестницам замка Рыс-Рун, мокрым от крови. Пошли, поддерживая друг друга, вместе, а перед ними шла смерть, смерть, заключенная в двух светлых острых мечах.»
Вместо в (...) острых мечах в тексте Сапковского мы найдем: в (...) лезвиях/остриях мечей.
«Tak, wtedy Nilfgaardczycy cofnęli się, zdjęci grozą, przed blaskiem i świstem ich kling, a oni poszli wolno w dół, w dół schodami zamczyska Rhys-Rhun, mokrymi od krwi. Poszli oparci o siebie, złączeni, a przed nimi szła śmierć, śmierć w dwóch jasnych ostrzach mieczy.»
*** Как всегда на свадьбах, не обошлось и без слез:
«Поплакали также жрицы Иоля и Эурнейд, поскольку Йеннифэр наотрез отказалась надевать сшитое ими белое подвенечное платье.»
- пишет Ирэна Брюн. Небольшая неточность: жрицы не поплакали, а расплакались – именно так переводится оригинальное popłakać się:
«Popłakały się też kapłanki Iola i Eurneid, albowiem Yennefer zdecydowanie odmówiła włożenia białej sukni ślubnej, którą uszyły.»
*** Спор о платье повлек за собой некоторые разрушения:
«В ответ Йеннифэр метнула шаровую молнию и развалила крышу на наружной башне, (...)»
Однако если кто-нибудь пожелал бы точно реконструировать события того дня, ему следует знать, что башня, крышу которой повредила Йеннифэр, была не наружной[13], а... угловой:
«W odpowiedzi Yennefer wyczarowała piorun kulisty i rozwaliła dach na narożnej baszcie, (...)»
*** Что же касается Лютика и поэтов, пытавшихся растрогать стерегущую погребок Фрейю любовными балладами, то сидели они при это не под какими-то деревьями:
«Лютик и поэты целыми днями просиживали под деревьями, стараясь растрогать Фрейю любовными балладами, к которым, однако, островитянка оказалась так же устойчива, как и к алкоголю.»
, а под дверями (а как же! :)) в погребок:
«Jaskier i poeci całymi dniami przesiadywali pod drzwiami do loszku i starali się wzruszyć Freyę miłosnymi balladami, na które jednak wyspiarka miala równie dużą odporność jak na alkohol.»[14]
*** Хотя все гости уже собрались в часовне, начало свадебной церемонии откладывается: нет короля Хервига, отправившегося на рыбалку. Вот посланные Браэнн на озеро дриады возвращаются:
«Толпа у входа в часовню забурлила, и на середину выбежали, тонко крича, обе посланные на озеро дриады, а за ними ворвался Локи; с него капала вода и тина, из раны на лбу текла кровь.»
и опять подводит грамматика: на середину выбежали было бы na środek wybiegły, в то время как у Сапковского – внутрь вбежали:
«Przy wejściu do kaplicy zakotłowało się i do środka wbiegły obie wysłane nad jezioro driady, krzycząc cienko, a za nimi wpadł Loki, ociekający wodą i szlamem, krwawiący z rany na czole.»
*** Локи рассказывает, что произошло:
«- Перевернул лодку... - выдохнул Локи. - Возле самого берега... Страшный, ужас! Я стукнул его веслом, а он перекусил, перекусил весло!»
в переводе после этих слов Локи читатель по-прежнему теряется в догадках, кто же перевернул лодку и перекусил весло. В оригинале любопытство читателя уже частично удовлетворяется:
«- Wywalił nam łódkę... - wydyszał Loki. - Przy samym brzegu... Straszny potwór! Walnąłem go wiosłem, ale przegryzł, przegryzł wiosło!»
- пишет Сапковский, а straszny potwór – это как раз и есть виновник происшествия: страшное чудовище. Скорее всего, переводчик не нашла слова potwór и создала свое существительное от слова potworny (ужасный).
*** Сцена, в которой Йеннифэр исцеляет рану Цири, довольно эффектна:
«(…) чародейка прижала пальцы к лицу ведьмачки и выкрикнула заклинание. Геральту показалось, что весь замок затрясся, а солнце на секунду погасло.».
Однако в оригинале она выглядит не настолько апокалиптически: солнце не погасло[15], а всего лишь померкло[16]/ потускнело:
«(…) czarodziejka przyłożyła wiedźmince palce do twarzy i wykrzyczała zaklęcie. Geraltowi wydało się, że cały zamek zadygotał, a słońce na sekundę przygasło.»
*** Галахад, предлагающий Цири свои услуги, просит ее в переводе «позволить быть у ее ног»:
«- Госпожа, - запинаясь сказал Галахад, - окажи мне милость. Позволь, о прекрасная, быть у ног твоих...»
Здесь мы имеем дело, кажется, с проблемой графического распознания соответствующего слова: перепутаны слова być и bym:
«- Pani - wybąkał Galahad - uczyń mi łaskę. Pozwól, o piękna, bym u stóp twoich... ».
Таким образом, Галахад говорит:
«- Госпожа, - запинаясь сказал Галахад, - окажи мне милость. Позволь, о прекрасная, чтоб я у ног твоих...»
, а многоточие подчеркивает незаконченость предложения: читатель волен строить предположения относительно того, что именно Галахад собирался делать у ног Цири :).
*** Из-за неудачной расшифровки синтаксиса польского предложения[17] несколько изменилось и пожелание Лютика молодым на свадьбе. Если в переводе он желает им счастья, успехов, а также крайне удачной брачной ночи:
«Лютик произнес речь, пожелал новобрачным счастья, успехов, а также крайне удачной брачной ночи, за что заработал от Йеннифэр пинок по голени.»
, то в оригинале – szczęścia, powodzenia, a nade wszystko udanej nocy poślubnej:
«Jaskier wygłosił mowę, życzył nowożeńcom szczęścia, powodzenia, a nade wszystko udanej nocy poślubnej, za co dostał od Yennefer kopniaka w kostkę.»
, то есть счастья, успехов, а прежде всего – удачной брачной ночи.
*** Старый замок скрывает много тайн, то тут, то там появляются духи и привидения, которым, однако, не удается испугать пирующих. Более того, такие попытки оказываются чреваты крупными неприятностями:
«Скелет разозлился на отсутствие внимания, передвинулся вдоль стола и заскрежетал зубами над самым ухом Трисс Меригольд. Чародейка, нежно прижимавшаяся к плечу Эскеля из Каэр Морхена, подняла прелестную белую ручку и выстрелила пальцами.»
«Kościotrup rozeźlił się brakiem atencji, przesunął się wzdłuż stołu i zaszczękał zębami tuż nad uchem Triss Merigold. Czarodziejka, czule przytulona do ramienia Eskela z Kaer Morhen, uniosła wdzięcznie białą rączkę i strzeliła palcami.»
В выделенном фрагменте подвела грамматика: в оригинале не подняла прелестную белую ручку, а изящно подняла белую ручку[18].
*** В то время, как одни из гостей дискутируют о политике,
«Фрейя, очевидно устав от хлипких мужчин, пила строго с медиумом женского пола, причем обе хранили полное значения и достоинства молчание.»
«Freya, dosyć widocznie mając słabowitych mężczyzn, piła ostro z medium płci żeńskiej, przy czym obie zachowywały pełne powagi i godności milczenie.»
К сожалению, в переводе пропала одна деталь: Фрейя пила не строго с медиумом женского пола, а энергично/ интенсивно/ много пила – именно это обозначает польское piła ostro[19].
*** В то же время
«Дракон Виллентретенмерт, крепко захмелевший, обнимал еще более хмельного допплера Тельико и внушал ему, что превращаться в князя Агловаля с целью занять его место на ложе сирены Шъееназ было бы бестактно и не по-товарищески.»
Поступить «не по-товарищески» по отношению к князю Агловалю допплер Тельико мог бы только в том случае, если бы князь был его товарищем. Странно близкие отношения между князем, который в гневе мог назвать свою будущую супругу, «любимую» и «единственную» сирену Шъееназ «холодной макрелью» и собирался ловить ее сетями и держать в бассейне[20], и не принадлежащим к человеческому роду существом, не правда ли? В оригинале же не бестактно и не по-товарищески, а нарушающая правила поведения в обществе бестактность – таково значение словосочетания nietakt towarzyski:
«Smok Villentretenmerth, mocno podchmielony, obejmował jeszcze bardziej podchmielonego dopplera Tellico i przekonywał go, ze zamienienie się w księcia Aglovala celem zastąpienia tegoż w łożu syreny Sh'eenaz byłoby nietaktem towarzyskim.»
Не найдя, по-видимому, нужного перевода, переводчик составила вариант из значения отдельных слов, входящих в состав словосочетания: nietakt = бестактность и towarzyski =товарищеский/ общительный/ светский, что дало – увы! – иной результат.
*** Сидящий возле Цири Галахад не непрерывно озирается и ощупывает все чары и кубки на столе:
«Будто бы влюблен в Цири, а сам непрерывно озирается и ощупывает все чары и кубки на столе.»
, а непрерывно осматривает и ощупывает все чары и кубки на столе.
«Niby migdali się do Ciri, a bez przerwy ogląda i obmacuje wszystkie puchary i kubki na stole.».
По-видимому, от внимания переводчика ускользнуло отсутствие –ся (się) в польском предложении: ogląda się =оглядывается назад, ogląda =осматривает (что-то).
*** Говоря о Граале, тот же Галахад в переводе поднимает на Лютика оттаявшие глаза:
«- Что такое Грааль?
- То, чего ищут, - Галахад поднял на поэта оттаявшие глаза. - Самое главное.»
, что может показаться странным, так как нигде ранее не говорилось о том, что глаза его были застывшие/оледеневшие/холодные и т.д., то есть такие, которые могли бы потом оттаять. А теперь фокус-покус:
в польско-русском словаре, одно под другим, находятся два слова-омоформы:
rozmarzać = приводить в мечтательное настроение, погружать в мечты
и...
rozmarzać = оттаивать. :).
Ловушка состоит в том, что первое происходит от слова marzyć (мечтать) и произносится [розмажачь], а второе – от слова marznąć (мерзнуть) и произносится [розмарзачь[21]]. Использованное же Сапковским прилагательное rozmarzone :
«- Co to jest Graal?
- Coś, czego się szuka - Galahad uniósł na poetę swoje rozmarzone oczy. - Coś, co jest najważniejsze.»
образовано именно от первого из приведенной пары глаголов[22].
Если происхождение вышеперечисленных ошибок было понятно, то причины остальных остаются для меня загадкой. Рассмотрим соответствующие фрагменты текста.
*** Утро в комнате Геральта и Йеннифэр:
«- Отличный день, Йен.
- А? Что?
- Красивый день. Редкостно красивый день.
Она его удивила. Вместо того, чтобы лечь и накрыть голову подушкой, чародейка села, расчесала волосы пальцами и начала искать возле постели ночную рубашку.»
Здесь два расхождения с оригинальным текстом. Прежде всего, обычное утреннее поведение Йеннифэр выглядит несколько иначе:
«- Piękny dzień, Yen.
- Eee? Co?
- Piękny dzień. Wyjątkowo piękny dzień.
Zaskoczyła go. Zamiast zakląć i nakryć głowę poduszką, czarodziejka usiadła, przeczesała włosy palcami i zaczęła szukać wśród pościeli nocnej koszuli.»
, а польское zakląć - это не лечь, а выругаться :) (вспомним рассказ «Последнее желание», в котором Йеннифэр заявляет, что покинуть постель собиралась не раньше полудня. Геральт же будит чародейку гораздо раньше (роса на листьях и туман над полями)). Кроме того, ночную рубашку чародейка искала не возле постели (возможно, такое понимание возникло под влиянием рассмотренных выше слов о том, как обычно раздевалась Йеннифэр), а в постели, то есть непосредственно среди перин и подушек (что объясняет, кстати, почему искать ее пришлось в конце-концов с помощью магии – даже среди разбросанной по комнате одежды такой предмет как ночная рубашка обнаружился бы без труда).
*** О лошади Цири Ирэна Брюн пишет:
«Лошадь была резвой и редкостно красивой».
Если же обратимся к оригиналу, то узнаем, что лошадь была не резвой, а породистой (есть разница):
«Klacz była rasowa i wyjątkowo piękna.»
*** Ошибка вкралась в слова о том, как Цири относилась к ухаживаниям Ярре:
«Ярре приехал главным образом ради Цири, в которую был влюблен. Цири, к отчаянию Нэннеке, казалось, полностью пренебрегала искалеченным юношей и его молчаливыми ухаживаниями.»
У Сапковского ухаживания Ярре не молчаливые, а неловкие (второе совсем не обязательно предусматривает первое и обратно):
«Jarre przybył głównie z powodu Ciri, w której się podkochiwał. Ciri, ku rozpaczy Nenneke, zdawała się całkowicie lekceważyć kalekiego młodzieńca i jego niezręczne zaloty.»
*** Сам Ярре, пропавший во время состоявшегося накануне свадьбы пира, упал не возле рва:
«(...) выяснилось, что Ярре вышел по нужде и упал возле рва, где и уснул (...)»
, а в ров, который, к счастью, был мелким (płytka [fosa]):
«(...) wyjaśniło się, że Jarre wyszedł za potrzebą i wpadł do płytkiej fosy, gdzie usnął (...)»
*** Две ошибки в рассказе о том, как была решена проблема снабжения:
«Фрейксенет и князь Агловаль отправились на охоту и привезли отличной дичины. Браэнн и ее дочкам хватило двух часов, чтобы завалить кухню дикой птицей, поскольку даже самая младшая из дриад, Кашка, удивительно ловко управлялась с луком. Король Хервиг, который обожал рыбалку, засветло выплывал на озеро и привозил щук, судаков и огромных окуней. Компанию ему обычно составлял Локи, младший сын Краха ан Крайта. Локи знал толк в рыболовстве и лодках, а кроме того, был на рассвете вменяем, ибо подобно Хервигу не пил.»
Вместо отличной дичины в оригинале мы обнаружим дичь более крупную/ покрупнее (по сравнению с дикой птицей, упоминаемой в следующем предложении). Таким образом, указание размера заменено в переводе описанием качества продукта.
Ошибкой является также отправка короля Хервига на ночную рыбалку. На озеро король выплывал не засветло, т.е. до наступления темноты, пока светло, а чуть свет (bladym świtem). На то, что в перевод прокралась ошибка, внимательный читатель обратит внимание и без знания оригинала: с выплывающим вечером Хервигом обычно отправляется Локи, потому что любит рыбалку и потому что трезв... на рассвете :).
«Z zaopatrzeniem kłopot był mniejszy. Freixenet i książę Agloval zorganizowali polowanie i dostarczyli nieco grubszej dziczyzny. Braenn i jej córkom wystarczyło dwóch godzin na zapełnienie kuchni dzikim ptactwem, bo nawet najmłodsza z driad, Kashka, umiała nad podziw zręcznie obchodzić się z łukiem. Król Herwig, który uwielbiał rybołówstwo, wypływał bladym świtem na jezioro i przywoził szczupaki, sandacze i ogromne okonie. Towarzyszył mu zwykle Loki, młodszy syn Cracha an Craite. Loki znał się na rybactwie i łodziach, a ponadto bywał o świcie osiągalny, albowiem podobnie jak Herwig nie pił.»
*** Четыре ошибки в сцене разговора Геральта и Цири:
1.
«Геральт поднял голову, вырванный из дремоты стуком копыт по камням двора. Из-за росших у стены кустов показалась лоснящаяся от воды Кэльпи с Цири на спине. Цири была в своем черном наряде, за плечами висел меч, знаменитый Гвеир, добытый в пустынных катакомбах Кората.
Минуту они молча смотрели друг на друга, потом девушка толкнула лошадь пяткой, подъехала ближе. Кэльпи нагнула голову, пытаясь достать ведьмака зубами, но Цири удержала ее, резко дернув повод.
- Ведь это сегодня, - заговорила ведьмачка, не спешиваясь. - Сегодня, Геральт.»
Читатель, решивший (не без оснований решивший), что Цири либо только сейчас вспомнила о сегодняшнем торжестве, либо напоминает о нем Геральту, будет неправ, так как в оригинале она произносит «Итак[23], это сегодня.»:
«- Więc to dziś - odezwała się wiedźminka, nie zsiadając. - Dziś, Geralt. »
- явно подводя чему-то итог (размышлениям? прежним разговорам?). Таким образом, в переводе изменяется и интонация, и подтекст высказывания.
2 и 3.
«- Знаю, что ты думаешь, - сказала она тихо. - Думаешь, я бегу. Ты прав.
Он молчал. Он знал.
- Наконец-то после стольких лет вы вместе. Йен и ты. Вас ждет счастье, покой. Дом. (…)»
слова «Знаю, что ты думаешь» Цири произносит не тихо, а медленно (wolno), а говоря о совместной жизни Геральта и Йеннифэр, не предрекает им будущее (вас ждет...), а утверждает, что они заслужили (należy wam się) счастье:
«- Wiem, co myślisz - powiedziała wolno. - Myślisz, że uciekam. Masz rację.
Milczał. Wiedział.
- Nareszcie, po tylu latach, macie siebie. Yen i ty. Należy wam się szczęście, spokój. Dom. (...)»
4.
«- У меня там счеты, - прошипела она. - За Мистле. За мою Мистле. Я отомстила за нее, но за Мистле недостаточно одной смерти.
Бонарт, подумал он. Убила его, ненавидя. Ох, Цири, Цири. Ты стоишь над пропастью, доченька. За твою Мистле не хватит и тысячи смертей. Берегись ненависти, Цири, она жрет человека, как рак.
- Прислушайся к себе, - шепнул он.
- Предпочитаю прислушиваться к другим, - зловеще усмехнулась она. - Лучше окупается, в конечном счете.»
Читающий этот фрагмент в переводе скорее всего сделает вывод, что Геральт советует Цири прислушаться к своим чувствам, разобраться с эмоциями, и то, что в ответ Цири зловеще обещает прислушиваться к другим людям, приводит в недоумение. Все выяснится, однако, если обратимся к оригиналу:
«- Mam tam moje rachunki - syknęła. - Za Mistle. Za moją Mistle. Pomściłam ją, ale za Mistle nie wystarczy jedna śmierć.
Bonhart, pomyślał. Zabiła go, nienawidząc. Och, Ciri, Ciri. Stoisz nad przepaścią, córeczko. Za twoją Mistle nie wystarczy tysiąc śmierci. Strzeż się nienawiści, Ciri, ona żre jak rak.
- Uważaj na siebie - szepnął.
- Wolę uważac na innych - uśmiechnęła się złowrogo. - To się bardziej sprawdza, na dłuższą metę.»
, в котором Геральт произносит uważaj na siebie, что значит будь осторожна/ береги себя, на что Цири отвечает: предочитаю остерегаться других/ беречься других.
*** Странным кажется также фрагмент следующего разговора Геральта, на этот раз с Лютиком:
«Долгую минуту сидели в молчании, медленно потягивая пиво из кружек. Наконец Лютик вздохнул.
- Цири уезжает, верно?
- Да.
- Знаю. Слушай, Геральт...
- Ничего не говори, Лютик.
- Ладно.»
Напрашивается вопрос: если Лютик знает («знаю»), что Цири уезжает, то почему он об этом спрашивает? Данное несоответствие присутствует, однако, только в переводе. В оригинале Лютик говорит не wiem (знаю), а wiedziałem – я знал/ я так и знал:
«Przez dłuższą chwilę siedzieli w milczeniu, wolno popijając z kufli. Jaskier westchnął wreszcie.
- Ciri odjeżdża, prawda?
- Tak.
- Wiedziałem. Słuchaj, Geralt...
- Nic nie mów, Jaskier.
- Dobrze.»
*** Последние три ошибки, изменяющие авторский текст, связаны с Галахадом.
Первая из них - грамматическая:
«Галахад долго молчал, поигрывая полупустым кубком. Наконец тяжело вздохнул, огляделся.
- Вы были правы, - прошептал он. - Это только легенда. Сказка. Фантазия. Короче говоря - вранье. (...)»
Может показаться, что Галахад соглашается с Лютиком, однако это не так:
«Galahad milczał długo, bawiąc się pustym w połowie pucharem. Wreszcie westchnął ciężko, rozejrzał się.
- Mieli rację - szepnął. - To tylko legenda. Baśń. Fantazja. Krótko mówiąc: kłamstwo.»
, а mieli rację значит они были правы.
*** Некоторые изменения произошли и в следующей реплике героя:
«- Жизнь, - повторил рыцарь в раздумье. - Как так, господин Лютик? Что начинается, что кончается?»
, то есть в переводе он осознает происходящие изменения и хотел бы знать, что именно начинается и что именно заканчивается. У Сапковского же Галахад спрашивает, действительно ли происходят какие-то изменения (в процессе которых что-то начинается и что-то заканчивается)[24] – «Правда ли / действительно ли ...»:
«- Życie - powtórzył rycerz w zamyśleniu. - Jak to jest, panie Jaskier? Czy coś się zaczyna, czy coś się kończy?»
*** А в ответ на вопрос Лютика о том, что такое Грааль, рыцарь отвечает не:
«- (...) Самое главное. То, без чего жизнь перестает иметь смысл. То, без чего она неполна, незаконченна, несовершенна.»
, а:
«Coś, co jest najważniejsze. Coś, bez czego życie traci sens. Coś, bez czego jest się niepełnym, niedokończonym, niedoskonałym.»
, то есть
«- (...) Самое главное. То, без чего жизнь перестает иметь смысл. То, без чего ты неполон, незавершен, несовершенен.»
Рассмотрим теперь фрагменты, где нет серьезных ошибок, но авторская мысль передана не совсем точно.
В порядке появления в тексте:
*** Дважды появляющаяся в тексте posadzka[25] – это покрытие пола, но не обязательно паркетное, это может быть также мрамор или другой камень.
*** Неправда, будто бы Йеннифэр «заявила, что ей не пристало организовывать собственную свадьбу.» (происходит прямое цитирование слов Йенифэр) . В оригинале Йеннифэр просто «отказалась, ей не пристало организовывать собственную свадьбу.[26]» - как видим, это всего лишь домысел рассказчика: не сказано ни что чародейка вообще как-то аргументировала свой отказ, ни что аргументировала именно так – читатель получает лишь предположительную (хотя и наиболее вероятную) причину отказа.
*** А Нэннеке, к которой жених и невеста обратились за помощью, отнюдь не запрещала им организовать свадьбу там, где хотели (а так можно понять слова Нэннеке в переводе):
«- Нет, Геральт, - Нэннеке надулась и топнула ногой. - Ни о церемонии, ни о свадебном пире не может быть и речи. Эта развалина, которую какой-то кретин назвал замком, никуда не годится. Кухня развалилась, бальная зала годна исключительно под конюшню, а часовня... Это вообще не часовня.»
, а всего лишь не желала брать на себя ответственности за организацию торжества в таких условиях:
«- Nie, Geralt - Nenneke nadęła się i tupnęła nogą. - Nie biorę żadnej odpowiedzialności ani za ceremonię, ani za ucztę.[буквально: я не беру никакой ответственности ни за церемонию, ни за пир.] Ta rudera, którą jakiś idiota nazwał zamkiem, nie nadaje się do niczego. Kuchnia jest zrujnowana, sala balowa nadaje się wyłącznie na stajnię, a kaplica... To w ogóle nie jest kaplica.»
*** Даинти Бибервельт был фермером не из Почечуева Лога (лог - широкий, значительной длины овраг с пологими склонами), а из Почечуева Луга (Rdestowа Łąka). В данном случае, однако, замечание следует направить в адрес Евгения Вайсброта: по словам Ирэны Брюн, все названия и имена собственные она «брала у Вайсброта, если они уже у него встречались, что и произошло в данном случае»[27].
*** А Браэнн не просто ждала ребенка[28], а была на сносях (zaawansowana ciąża – это последний триместр беременности)[29], что добавляет яркий штрих к возникающему у читателя портрету дриады.
*** Геральт сидит у стены замка:
«Стена пахла мокрым камнем и кислыми сорняками, солнце просвечивало сквозь коричневую воду рва, выхватывая теплую зелень тины, покрывающей дно, и яркую желтизну кувшинок, плавающих на поверхности.»
«Mur pachniał mokrym kamieniem i kwaśnym zielskiem, słońce przeswietlało brunatną wodę w fosie, wydobywało ciepłą zieleń z porastajacej dno moczarki i jaskrawą żółć z grążeli pływających po powierzchni.»
Небольшая корректура из области ботаники: дно рва покрывала не тина, а moczarka - элодея, водяная зараза - водное растение сем. водокрасовых, засоряющее пруды и водоемы (разводится в аквариумах как декоративное), а grążele – это не кувшинки, а кубышки, кувшинки желтые (отсюда их «яркая желтизна»).
Кстати, кусты не просто росли[30] у стены замка – они прижимались[31] к стене.
*** Лютик, появившийся утром во дворе, не протирал глаза:
«Скрипнула дверь, во двор вышел Лютик, потягиваясь и протирая глаза.»
, а потирал лицо:
«Skrzypnęły drzwi, na podwórzec wyszedł Jaskier, przeciągając się i trąc twarz.»
разница состоит в том, что глаза будет протирать скорее человек только что проснувшийся (или еще не до конца проснувшийся), а лицо потирает кто-нибудь уставший и вообще не спавший.[32]
*** В сцене скандала на рассовой почве, случившегося на пиру накануне свадьбы, Ирэна Брюн пишет:
«После чего принял - на минутку - свой природный облик. При каковом зрелище Гардения Бибервельт сомлела, князь Агловаль с опасностью для жизни подавился судаком, а с Анникой, дочкой войта Кальдемейна, сделалась истерика. Положение спас дракон Виллентретенмерт, присутствующий под видом рыцаря Борха Три Галки, спокойно объяснив допплеру, что способность менять форму - привилегия, которая обязывает, и обязывает среди прочего принимать облик, всеми почитаемый приличным и принятым в обществе, и что это не что иное, как обычная вежливость по отношению к хозяину.»
Если обратимся к оригиналу[33], то увидим, что в переводе упущена одна интересная деталь: «(...) дракон Виллентретенмерт, все еще под видом рыцаря Борха Три Галки (...)», то есть в польском тексте читатель получает прозрачный намек на то, что Виллентретенмерт вот-вот покажет свой истинный облик. Заменив оригинальное все еще (wciąż) на присутствующий, переводчик лишила русскоязычного читателя предвкушения этого изменения и его эффектов.
*** Описание всех ночных происшествий Лютик заканчивает словами:
«- Жаль, - закончил бард, широко зевая. - Жаль, что тебя при том не было, Геральт.»
В оригинале, однако, акценты расставлены несколько иначе: не Лютик сожалеет о том, что Геральт не имел удовольствия присутствовать на пиру (жаль[34]), а ведьмак, утверждает Лютик, должен сожалеть о упущенной возможности (сожалей/ жалей/ раскаивайся):
«- Żałuj - dokończył bard, ziewając szeroko. - Żałuj, że cię przy tym nie było, Geralt.»
*** Небольшое замечание относительно гнома, который утверждал, что его зовут Шуттенбах: используемое переводчиком выдававший себя за Шуттенбаха[35] кажется не совсем удачным, так как несет с собой дополнительную информацию «представиться не тем, кем является на самом деле», проще говоря, гном врал о своем имени. Польское же podawać się za (kogoś)[36] не указывает однозначно на то, что данная информация ложная – в равной степени она может быть правдой. Иными словами, гном просто назвался Шуттенбахом.
*** Спешившаяся Цири не уткнулась[37] головой в плечо Геральта, а прижалась[38] головой к его плечу – жест нежности, а не поиска утешения или успокоения.
Приближается время церемонии. Каждый старается выглядеть как можно лучше. И здесь необходимо сделать несколько опровержений: побочным эффектом гламарии, который медиум женского пола ощутил на себе, является не насильственное, а резкое (raptowne) протрезвление, а золотая диадемка не украшала волосы Йеннифэр («Черные, волнующиеся, украшенные золотой диадемкой локоны») – волосы были схвачены диадемкой («Czarne, falujące, upięte złotym diademikiem loki»)[39], то есть украшение было прежде всего элементом, поддерживающим прическу.
*** Кто-то из низушков заработал не плюху[40], а тычок/тумак[41] – удары эти отличаются местом и способом нанесения.
*** Браэнн, бросившаяся к детям после появления в часовне Локи, была не потрясенная:
«- Que'ss aen? - Браэнн подбежала к дочерям, совершенно потрясенная, в волнении переходя на диалект брокилонских дриад. - Que'ss aen? Que suecc'ss feal, caer me?»
, а roztrzęsiona:
«- Que'ss aen? - Braenn dopadła córek, cała roztrzęsiona, w podnieceniu przechodząc na dialekt brokilońskich driad. - Que'ss aen? Que suecc'ss feal, caer me?»
На первый взгляд, разница невелика: и в оригинале, и в переводе речь идет о сильном волнении (roztrzęsiona = сильно взволнованная, разнервничавшаяся). Однако эмоциональное состояние, описываемое словом потрясенный, значительно отличается от того, которое описывает слово roztrzęsionу. Заглянувший в БТС[42] читатель обнаружит при слове потрясенный следующие примеры: Потрясенный, не мог вымолвить ни слова., Услышав новость, я остановился, потрясенный., Застыть с потрясенным лицом. – все они указывают на то, что потрясение в русском языке связано чаще всего с отсутствием или прерванием какого-либо действия. Roztrzęsionу же человек не замирает, наоборот, обычно совершает множество хаотических движений,часто начиная и - не будучи в состоянии сосредоточиться на них – прерывая несколько действий. Согласно толковому словарю польского языка, это человек сильно нервничающий, который не в силах взять себя в руки вследствие нервов, беспокойства, возбуждения[43], на что указывает также второе значение слова roztrzęsionу: вызванное этой эмоцией физическое состояние, которое переводится как трясущийся/ дрожащий.
*** На пиру Цири Ирэны Брюн говорит Йеннифэр, что не знает, почему Галахад едет с ней:
«- Галахад... Галахад... едет со мной. Не знаю, почему. Но не могу же я ему запретить, правда?».
Цири же Сапковского не знает, зачем (po co) Галахад это делает:
«- Galahad... Galahad... jedzie ze mną. Nie wiem, po co. Ale przecież nie mogę mu zabronić, prawda?»
Обращаю внимание, что в переводе Цири не знает причину (почему[44]), в то время как в оригинале – цель (зачем).
™
«- (...) Геральт! - Йеннифэр подняла на мужа глаза, светящиеся теплым фиолетовым светом. - Походи вокруг стола, побеседуй с гостями. Разрешаю даже выпить. Один кубок. Маленький. А я хотела бы поговорить со своей дочкой, как женщина с женщиной.»
Йеннифэр Ирэны Брюн получается несколько более строгой, так как у Сапковского чародейка позволяет мужу не даже (nawet) выпить, а также (też) выпить:
«- (...) Geralt! - Yennefer uniosła na męża oczy, płonące ciepłym fioletem. - Przejdź się dookoła stołu, porozmawiaj z gośćmi. Pozwalam ci też wypić. Jeden puchar. Mały. A ja chciałabym porozmawiać tu z moją córką, jak kobieta z kobietą.»
*** И последнее: как писала сама Ирэна Брюн, «(…) могу констатировать следующее: польский язык гораздо богаче синонимами, означающими "ударить" и "кричать". (Возможно, и другими, но эти я наблюдала весьма наглядно). Я лично немало намучилась с переводом сцены венчания Геральта и Йеннифер, прерванного вестью о нападении чудовища и появлением раненой Цири. Они там все наперебой "кричат". И каждый раз по-разному. ;-(. То есть имеется уйма синонимов, каждый из которых переводится на русский словом "крикнуть". Конечно, у нас их тоже хватает, но большинство имеет дополнительные коннотации (сопутствующие смысловые оттенки): вопить, орать, визжать, голосить, гаркнуть, наконец... Далеко не все они нейтральны (большинство носит отрицательную или ироническую окраску), к положительному и вызывающему уважение персонажу не вдруг применишь.»[45]. Осмелюсь утверждать, что переводчица отлично справилась с этим нелегким заданием. Однако два фрагмента все же вызывают сомнение:
1.
«- Ранняя ты пташка, Лютик.
- Я вообще не ложился, - буркнул поэт, садясь рядом с ведьмаком на каменную скамейку и прислоняясь спиной к поросшей традисканцией стене.»
«- Ranny z ciebie ptaszek, Jaskier.
- W ogóle się nie kładłem - zamamrotał poeta, siadając obok wiedźmina na kamiennej ławeczce i opierając się plecami o porośnięty tradescantią mur.»
оригинальное zamamrotał (забормотал) не имеет той резкости, что буркнул в переводе.
2.
«- Еще минута, - сквозь зубы прошипела Йеннифэр, мило улыбаясь и стискивая в руке букет, - Еще минута, и меня удар хватит. Пусть все наконец начнется. И пусть все наконец кончится.
- Не вертись, Йен, - рявкнула Трисс. - Шлейф оторвется!»
«- Jeszcze chwila - zasyczała Yennefer zza mile usmiechniętych warg, mnąc bukiet. - Jeszcze chwila, a szlag mnie trafi. Niech to się wreszcie zacznie. I niech to się wreszcie skończy.
- Nie wierć się, Yen - warknęła Triss. - Bo tren się urwie!»
Здесь с резкостью все в порядке :), но сомнение вызывает громкость. Польское warknąć звучит гораздо тише, чем русское рявкнуть, из двух предлагаемый в словарях вариантов: рявкнуть и огрызнуться, здесь оно ближе второму понятию.
Еще несколько слов о грамматических изменениях в переводе, влияющих – в той или иной степени – на восприятие текста читателем.
*** Прежде всего – заглавие. Оригинальное Соś się kończy, coś się zaczyna (буквально: что-то заканчивается, что-то начинается) передано переводчицей как Что-то кончится, что-то начнется. Таким образом, несовершенный вид глагола был заменен совершенным видом. Вот как комментирует это решение сама Ирэна Брюн:
«Замена вызвана именно соображениями «благозвучия», не имеющего, как мне показалось, фатальных последствий для смысла. Ритмичность и компактность заглавия вообще играют немалую роль (...)»
*** Цвета одежды Трисс, низушков, Фрейксенета и Доррегарая, а также эльфов и дриад,:
«- Цветы, не забудь цветы, - сказала Трисс Меригольд, вся в темно-лазурном, вручая невесте букет белых роз.»
«Агловаль, весь в строгом черном, вел бело-салатную Шъееназ, рядом с ними семенила толпа низушков в коричневом, бежевом и охряном, явились Ярпен Зигрин и дракон Виллентретенмерт, оба искрящиеся золотом, Фрейксенет и Доррегарай в фиолетовом, королевские послы в геральдических цветах, эльфы и дриады в зеленом и знакомые Лютика во всех цветах радуги.»
представляются в оригинале менее однотонно. Дело в том, что во всех упомянутых случаях в оригинале название цвета – во множественном числе:
«- Kwiaty, nie zapomnij o kwiatach - powiedziała Triss Merigold, cała w głębokich błękitach, wręczając narzeczonej bukiet białych róz.»
«Agloval, cały w ceremonialnej czerni, prowadził biało-seledynową Sh'eenaz, obok nich dreptała gromada niziołków w brązach, beżach i ochrach, Yarpen Zigrin i smok Villentretenmerth, obaj skrzący się od złota, Freixenet i Dorregaray we fioletach, królewscy posłowie w barwach heraldycznych, elfy i driady w zieleniach i znajomi Jaskra we wszystkich kolorach tęczy.»
, что указывает, что это был не конкретный цвет, а несколько оттенков одного основного цвета (голубого, коричневого, бежевого, охряного, фиолетового и зеленого).
*** Когда в дверях часовни появились Хервиг, Галахад и Цири,
«Все примолкли, а потом громко загалдели.»
- пишет переводчица. Сравним с оригиналом:
«Wszyscy zamilkli, a potem wrzasnęli głośno.»
- вместо внезапно начавшегося шума, как в переводе, мы получаем у Сапковского мгновенный (сов.вид глагола) крик, вырвавшийся у присутствующих одновременно.
*** Нечто похожее происходит с заклинанием, при помощи которого Йеннифэр исцеляет рану Цири:
«Не обращая внимания на то, что смешанная с илом и водой кровь пачкает и портит ей платье, чародейка прижала пальцы к лицу ведьмачки и выкрикнула заклинание.»
- в оригинале чародейка заклинание не выкрикнула, а прокричала (wykrzyczała[46]) – более длительное действие, позволяющее «вместить» более длинное заклинание.
*** Рана, как позже уверяет Цири, не доставляет ей неприятных ощущений:
«(...) Все в порядке, Геральт. Пустая царапина, я ее даже не чувствую.».
Еще бы, после такого чудесного исцеления... Но вот только в оригинале Цири говорит не не чувствую, а не почувствовала[47], то есть отрицает серьезность ранения, а не подчеркивает эффективность исцеления.
Что же касается случаев, когда по каким-либо причинам в переводе пропало значимое слово, то вот все (кроме уже упомянутого[48]) такие фрагменты (выделенные красным слова вставлены мной):
***
«От озера, гладкого как поверхность зеркала, поднимался пар, листья прибрежных берез и ольх лоснились от росы, дальние луга покрывал низкий густой туман, висящий словно паутина прямо над верхушками трав.»[49]
Замечу, что отсутствие слова не повлекло за собой нарушения картины, так как понятие низкий содержится также в дальнейшем тексте: "висящий (...) прямо над верхушками трав".
***
«- Которая? - усмехнулся ведьмак. - Их две, обе прекрасные, обе отважные и обе девы, из которых одна все еще дева, в смысле незамужняя, только по случайности. О которой речь?
Юнец явственно покраснел.
- Об этой... младшей... - сказал он. (...)»[50]
Теряется заминка в речи Галахада, когда тот подыскивает нужное определение.
Важны ли они для рассказа – каждый решает сам.
Взглянем теперь на фрагменты, когда переводчица добавила в оригинальный текст какое-либо значимое слово (слова, отсутствующие в оригинале, выделены красным):
***
«А за ними вошла и Цири - грязная, растрепанная, с Гвеиром в руке. С нее капала вода, через щеку, от виска до подбородка, бежала глубокая, паскудного вида рана, сильно кровоточащая даже сквозь прижатый к лицу оторванный рукав рубашки.»[51]
***
«- Спокойно, Геральт, - сказала Нэннеке. - Без паники. Сейчас у нее все пройдет. Сильное перенапряжение, а к тому еще переживания...(…)»[52]
И наконец, перейдем к вопросу стиля.
*** Первым элементом, который рассмотрим, будут повторения – частый прием в рассказах Сапковского[53].
Взглянем сначала на два наиболее насыщенных повторениями фрагмента текста:
1:
(...) Один черный чулок висел на подлокотнике кресла, выполненном в форме головы химеры. Второго чулка и второй туфельки нигде не было видно. Геральт вздохнул. Йеннифэр любила раздеваться быстро и с размахом. Придется мириться с этой привычкой. Другого выхода нет.
Он встал, отворил ставень, выглянул. От озера, гладкого как поверхность зеркала, поднимался пар, листья прибрежных берез и ольх лоснились от росы, дальние луга покрывал густой туман, висящий словно паутина прямо над верхушками трав.
Йеннифэр пошевелилась под периной, невнятно забормотала. Геральт вздохнул.
- Отличный день, Йен.
- А? Что?
- Красивый день. Редкостно красивый день.
Она его удивила. Вместо того, чтобы лечь и накрыть голову подушкой, чародейка села, расчесала волосы пальцами и начала искать возле постели ночную рубашку. Геральт знал, что ночная рубашка лежит за изголовьем кровати, там, куда Йеннифэр бросила ее вчера ночью. Но не сказал. Йеннифэр не выносила подобных одолжений.
Чародейка тихо выругалась, лягнула перину, подняла руку и выстрелила пальцами. Ночная рубашка вынырнула из-за изголовья, всплескивая оборками словно кающийся дух, и легла прямо в подставленную ладонь. Геральт вздохнул.
Йеннифэр встала, подошла к нему, обняла и куснула за плечо. Геральт вздохнул. Список вещей, к которым ему предстояло привыкать, казался бесконечным.
- Хочешь что-то сказать? - спросила чародейка, прищурясь.
- Нет.
- Хорошо. Знаешь что? День действительно прекрасный. Хорошая работа.
(...)
- Йен?
- М-м-м?
- Когда ты сказала, что день прекрасный, ты добавила: "хорошая работа". Это что, означало...
- Означало, - подтвердила она и потянулась, напрягая плечи и взявшись за углы подушки, так что ее груди приобрели форму, которая отозвалась в ведьмаке дрожью пониже спины. - Видишь ли, Геральт, мы сами сделали такую погоду. Вчера вечером. Я, Нэннеке, Трисс и Доррегарай. Я не могла рисковать, сегодняшний день обязан быть прекрасным...[54]
2:
- Слезай, Цири. Поговорим.
- Я уезжаю, Геральт, - сказала она. - Сразу после торжества.
- Слезь, Цири.
Девушка тряхнула головой, отбрасывая волосы назад, за ухо. На миг Геральт увидел широкий безобразный рубец на ее щеке - памятку о тех страшных днях. Цири отпустила волосы до плеч и зачесывала их так, чтобы прикрывать шрам, но частенько забывала об этом.
Ведьмачка соскочила с седла, села рядом. Геральт обнял ее. Цири уткнулась ему головой в плечо.
- Уезжаю, - повторила она.
Он молчал. Слова теснились в голове, но среди них не было ни одного, которое можно было бы счесть подходящим. Нужным. Он молчал.
- Знаю, что ты думаешь, - сказала она тихо. - Думаешь, я бегу. Ты прав.
Он молчал. Он знал.
- Наконец-то после стольких лет вы вместе. Йен и ты. Вас ждет счастье, покой. Дом. Но меня это пугает, Геральт. Поэтому... я бегу.
Он молчал. Думал о собственных бегствах.
- Уеду сразу после торжества, - повторила Цири. - Хочу снова увидеть звезды над трактом, хочу насвистывать среди ночи баллады Лютика. И хочу боя, танца с мечом, хочу риска, наслаждения, которое дает победа. И одиночества. Понимаешь меня?
- Конечно, я понимаю тебя, Цири. Ты моя дочка, ты ведьмачка. Ты сделаешь то, что должна сделать. Но одно я должен тебе сказать. Одно. Ты не убежишь, сколько бы ни бежала.
- Знаю, - она прижалась крепче. - Я все еще надеюсь, что когда-нибудь... Если подожду, если буду терпелива, то и для меня настанет когда-нибудь такой прекрасный день... Такой прекрасный день... Хотя...
- Что, Цири?
- Я никогда не была красивой. А с этим шрамом...
- Цири, - перебил он ее. - Ты самая прекрасная девушка на свете. Сразу после Йен, разумеется.
- Ох, Геральт...
- Если мне не веришь, спроси Лютика.
- Ох, Геральт.
- Куда...
- На Юг, - перебила она сразу, отворачиваясь. - Край там еще дымится после войны, восстановление не закончено, люди борются за выживание. Им нужна охрана и защита. Я пригожусь. И еще есть пустыня Корат... Есть Нильфгаард. У меня там свои счеты. У нас, Гвеира и меня, есть там счеты, которые нужно свести...
Она замолкла, лицо отвердело, зеленые глаза сузились, губы скривила злая гримаса. Помню, подумал Геральт, помню. Да, это случилось тогда, на скользких от крови лестницах замка Рыс-Рун, где они бились плечом к плечу, он и она, Волк и Кошка, две машины для убийства, нечеловечески быстрые и нечеловечески свирепые, ибо доведенные до крайности, разъяренные, припертые к стене. Да, тогда нильфгаардцы отступили, охваченные ужасом, пред блеском и свистом их клинков, а они медленно пошли вниз, вниз по лестницам замка Рыс-Рун, мокрым от крови. Пошли, поддерживая друг друга, вместе, а перед ними шла смерть, смерть, заключенная в двух светлых острых мечах. Холодный, спокойный Волк и бешеная Кошка. Блеск клинков, крик, кровь, смерть... Да, это было тогда... Тогда...
Цири снова отбросила волосы назад, и среди пепельных прядей сверкнула широкая снежно-белая полоса у виска.
Именно тогда она и поседела.
- У меня там счеты, - прошипела она. - За Мистле. За мою Мистле. Я отомстила за нее, но за Мистле недостаточно одной смерти.
Бонарт, подумал он. Убила его, ненавидя. Ох, Цири, Цири. Ты стоишь над пропастью, доченька. За твою Мистле не хватит и тысячи смертей. Берегись ненависти, Цири, она жрет человека, как рак.
- Прислушайся к себе, - шепнул он.
- Предпочитаю прислушиваться к другим, - зловеще усмехнулась она. - Лучше окупается, в конечном счете.
- Я больше никогда ее не увижу, подумал он. Если она уедет, я больше никогда не увижу ее.[55]
В первом фрагменте текста два повторения: Геральт вздохнул и прекрасный день (причем второе повторяется дважды также в следующем фрагменте). Первое из них передано в полном согласии с оригиналом, в случае второго переводчица использует три варианта (отличный/ красивый/ прекрасный день).
Второй из приведенных выше фрагментов содержит восемь пар[56] повторений:
Слезь, Цири. // Я уезжаю // Сразу после торжества. // Он молчал. // Ох, Геральт... // У меня там свои счеты. // Да, это было тогда. // Я больше никогда ее не увижу. Как видим, в пяти случаях из восьми переводчица полностью сохранила авторские повторения, в остальных полное повторение нарушается иным порядком слов в предложении (Я больше никогда ее не увижу/ Я больше никогда не увижу ее), изменением вида глагола (Слезай/ Слезь), и использованием синонима (случилось/было).
Остальные случаи повторения – это описание разбросанной по комнате одежды Йеннифэр, дважды повторяющееся определение короля Хервига и пятикратно (в той или иной форме) повторенное в тексте заглавие рассказа.
Рассмотрим первый пример:
Поясок Йеннифэр лежал поперек туфельки на высоком каблуке. Туфелька покоилась на белой рубашке с кружевами, а белая рубашка – на черной юбке.
Если обратимся к оригиналу, то увидим, что во всех трех конструкциях автор применяет один и тот же глагол leżeć (лежать), что усиливает впечатление хаотического нагромождения предметов:
«Pasek Yennefer leżał na wysokim trzewiczku. Wysoki trzewiczek leżał na białej koszuli z koronkami, a biała koszula leżała na czarnej spódnicy.»
Во втором примере авторское повторение передано в точности – в обоих случаях о Хервиге говорится хоть и бывший, но (...) король:
- Он же король, - неуверенно сказал Геральт. - Хоть и бывший, но все-таки король...[57]
(…)
Обряд совершил Хервиг, хоть и бывший, но все же король.[58]
Также и в третьем примере переводчица соблюдает авторские повторения:
Что-то кончится, что-то начнется.
(...)
А позднее, когда уже он хотел сказать ей об этом, он не смог издать ни звука, а потом счастье и наслаждение упали на них с силой обрушивающейся скалы и случилось что-то, что было безгласным криком, и мир перестал существовать, что-то кончилось и что-то началось, и что-то продолжалось, и воцарилась тишина, тишина и покой.[59]
(...)
- Что-то кончается, - сказал Геральт с трудом. - Что-то кончается, Лютик.
- Нет, - серьезно возразил поэт. - Что-то начинается.[60]
(...)
- Еще минута, - сквозь зубы прошипела Йеннифэр, мило улыбаясь и стискивая в руке букет, - Еще минута, и меня удар хватит. Пусть все наконец начнется. И пусть все наконец кончится.[61]
(…)
- Жизнь, - повторил рыцарь в раздумье. - Как так, господин Лютик? Что начинается, что кончается?[62]
Теперь обратим внимание на места, где появляется стилистическое несответствие между переводом и оригиналом.
*** Шъееназ отказалась от рыбьего хвоста в пользу двух необычайно красивых ног, а не ножек[63].
*** Прибывших с Лютиком представительниц древнейшей профессии Сапковский называет: nierządnice или dziwki.
Первое слово в польском языке - устаревшее, и оно соответствует русскому блудница, распутница.
Второе – это вполне современное просторечное определение, эквивалентное русскому шлюха.
В переводе nierządnica передана как шлюха, а для слова dziwka используются два определения: девка и девица:
(...) i cztery kolorowe panienki, z których trzy wyglądały na nierządnice, a czwarta, która na nierządnicę nie wygladała, ponad wszelką wątpliwość była nią.
и четыре красочные девицы, из которых три походили на шлюх, а четвертая, которая шлюхой не выглядела, вне всякого сомнения ею являлась.
Znakomitymi i sympatycznymi we współpracy kucharkami okazały się też, o dziwo, wszystkie cztery nierządnice z grupy Jaskra.
Превосходными и приятными в совместной работе кухарками оказались также, на диво, все четыре шлюхи из команды Лютика.
Dość nieoczekiwanym akcentem w dyskusji był głos piegowatej Merle, dziwki, która nie wyglądała na dziwkę.
Довольно неожиданную ноту в дискуссию внес голос веснушчатой Мерле, девки, не похожей на девку.
Chciano spytać o zdanie smoka Villentretenmertha jako specjalistę od zmiennokształtności, ale okazało się, że smok zniknął, a wraz z nim dziwka Merle.
Хотели спросить мнение дракона Виллентретенмерта, как специалиста в области метаморфизма, но оказалось, что дракон пропал, а с ним и девица Мерле.
Zginęła także druga dziwka i jeden z proroków.
Исчезла также другая девица и один из пророков.
- Pojęcia nie mamy! - odwrzasnęły chórem cztery dziwki.
- Понятия не имеем! - откликнулись хором четыре девицы.
А поскольку "шлюха" вряд ли является первой ассоциацией, возникающей при слове девица, то стилистические акценты в данных фрагментах несколько сместились.
*** Допплер Тельико жаловался, что должен stroić się w cudze piórka[64]. Использованное переводчицей строить из себя кого-то другого[65] кажется не совсем удачным, так как в русском языке существует эквивалент польского фразеологизма – рядиться в чужие перья.
*** В предложении
«Бардов изгнали, а ключи отдали Фрейе, подружке Мышовура.»
изгнали относится к более высокому стилю, чем оригинальное przepędzić[66] - прогнать, разогнать.
*** С точки зрения стилистики интересно выглядит куплет, который кто-то невидимый поет за бритьем:
«За овином, на заборе
Петушок распелся.
Сейчас выйду к тебе, дроля,
Я почти оделся.»
Za stodołą, gdzieś na płocie,
Kogut gromko pieje.
Zaraz przyjdę, miła, do cię
Tylko się odleję.
Здесь Ирэну Брюн опять подвело незнание польского. Оригинальное odleję было, по-видимому, прочтено как odzieję – старая форма слова одеться. В оригинале, однако, частушка отличается характерной для некоторых из этих произведений "сочностью", и невидимый певец поет: сейчас приду, милая, к тебе,// только отолью.
*** Гости покидают часовню и направляются на свадебный пир. Вот как пишет об этом Ирэна Брюн:
«Потом все перешли в тронный зал и сели за стол.»
Если же взглянем на оригинал
«Potem wszyscy kopnęli się do sali tronowej i oblegli stół.»
, то заметим два стилистические отличия:
kopnąć się – это сильно разговорное слово, обозначающее помчаться, сбегать, а oblec соответствует русским обступить, окружить, осадить. Таким образом, с сожалением должна констатировать, что весь юмор этого предложения был потерян в переводе.
*** Несмотря на то, что гости так спешили к столу, пировали они
«(...) степенно и пристойно - и в течение удивительно долгого времени никто не хмелел.»
Опять-таки, у Сапковского немного не те краски:
«ucztowali statecznie i dystyngowanie - i przez zadziwiająco długi czas nikt się nie urżnął.»
, то есть в течение удивительно долгого времени никто не наклюкался/ набрался.
И это было бы последнее замечание относительно перевода Ирэны Брюн, если бы не….
***
«- Когда ты сказала, что день прекрасный, ты добавила: "хорошая работа". Это что, означало...
- Означало, - подтвердила она и потянулась, напрягая плечи и взявшись за углы подушки, так что ее груди приобрели форму, которая отозвалась в ведьмаке дрожью пониже спины. - Видишь ли, Геральт, мы сами сделали такую погоду. Вчера вечером. Я, Нэннеке, Трисс и Доррегарай. (...)»
Сомнение вызывает выражение пониже спины. В оригинале дрожь Гералть почувствовал w dole pleców [67], то есть буквально внизу спины. Внизу спины находится поясница, в то время как пониже спины – явно иная часть тела.
***
«Прибыл Однорукий Ярре, молодой жрец и летописец из Элландера, воспитанник Нэннеке. Ярре приехал главным образом ради Цири, в которую был влюблен. Цири, к отчаянию Нэннеке, казалось, полностью пренебрегала искалеченным юношей и его молчаливыми ухаживаниями.»
«Przybył Jednoręki Jarre, młody kapłan i kronikarz z Ellander, wychowanek Nenneke. Jarre przybył głównie z powodu Ciri, w której się podkochiwał. Ciri, ku rozpaczy Nenneke, zdawała się całkowicie lekceważyć kalekiego młodzieńca i jego niezręczne zaloty.»
Podkochiwać się значит быть немного влюбленным, увлекаться кем-либо. Таким образом, использованное в переводе влюблен представляет чувство Ярре более сильным, чем в оригинале.
*** Из кухни, где полным ходом шла подготовка к свадебному пиру, доносились не просто песни:
«С замковой кухни доносились звяканье котлов, веселый смех и песни.»
, а przyśpiewki :
«Z kuchni zamkowej dobiegały brzęki saganów, wesołe smiechy i przyśpiewki.»
– польский эквивалент русских частушек. Однако «частушки» - слишком русское понятие, и по-видимому, именно эта причина заставила переводчика отказаться от такого решения.
***
«Трисс Меригольд по просьбе гостящих в замке барышень приготовила большое количество гламарии, после чего барышни приступили к косметическим процедурам.»
Барышни – определение довольно узкое (возрастной ограничитель). В оригинале – дамы (panie). Иначе получается, что более зрелые женщины не были заинтересованы в улучшении своей внешности...
«Triss Merigold, poproszona przez goszczące na zamku panie, przyrządziła większą ilość glamarye, po czym panie przystąpiły do zabiegów kosmetycznych.»
*** Сомнения вызывает также следующий фрагмент:
«- Геральт, - шепнула она ему на ухо, - я все не могу поверить...
- Йен, - шепнул он в ответ. - Люблю тебя.
- Знаю.»
«- Geralt - szepnęła mu tuż obok ucha - wciąż nie mogę w to uwierzyć...
- Yen - odszepnął. - Kocham cię.
- Wiem.»
Переводчик сохранила конструкцию предложения в оригинале: «Кocham cię». Проблема в том, что по-польски «Кocham cię» - это абсолютно нормальное построение предложения, полностью соответствующее русскому «Я тебя люблю».
*** Два сомнения касаются следующего фрагмента:
«- (...) Я страшно рада, но надеюсь, что Цири не станет брать с вас пример и если кого-нибудь себе найдет, так тянуть не будет.
- Похоже, - Геральт движением головы показал на засмотревшегося на ведьмачку Галахада, - она уже кого-то себе нашла.
- Ты о том чудаке? - возмутилась жрица. - Ну нет. Из него толку не выйдет. Ты присматривался к нему? Нет? Ты погляди, что он делает. Будто бы влюблен в Цири, а сам непрерывно озирается и ощупывает все чары и кубки на столе.»
«- (…) Cieszę się ogromnie, ale mam nadzieję, że Ciri nie weźmie z was przykładu i jeżeli sobie kogoś znajdzie, będzie krócej zwlekać.
- Wygląda - Geralt ruchem głowy wskazał na zapatrzonego w wiedźminkę Galahada - że już sobie kogoś znalazła.
- Mówisz o tym dziwaku? - żachnęła się kapłanka. - O nie. Nie będzie chleba z tej mąki. Przyjrzałeś mu się? Nie? To zobacz, co on robi. Niby migdali się do Ciri, a bez przerwy ogląda i obmacuje wszystkie puchary i kubki na stole.»
1. В оригинале слова Нэннеке Nie będzie chleba z tej mąki относятся не к Галахаду, а к возможности того, что Цири и Галахад составят пару.
2. Migdalić się (do kogoś) значит нежничать, миндальничать (с кем-л. =быть сентиментальным, приторно-ласковым). Не пропало ли это значение в слове влюблен?
*** И последнее:
«- Жизнь, - повторил рыцарь в раздумье. - Как так, господин Лютик? Что начинается, что кончается?
Лютик глянул на него быстро и внимательно.
- Не знаю, - сказал он. - Но если я чего не знаю, то никто не знает. Вывод - ничто никогда не кончается и ничто не начинается.
- Не понимаю.
- И не должен.»
«- Życie - powtórzył rycerz w zamyśleniu. - Jak to jest, panie Jaskier? Czy coś się zaczyna, czy coś się kończy?
Jaskier spojrzał na niego szybko i uważnie.
- Nie wiem - powiedział. - Ale jeśli ja tego nie wiem, to nikt tego nie wie. Wniosek: nic nigdy się nie kończy i nic się nie zaczyna.
- Nie rozumiem.
- Nie musisz.»
Nie musisz можно, конечно, перевести как не должен, однако в данном контексте эти слова обозначают, скорее, и не надо.
Каталог статей
| 
