Вредное создание 19 Июня 01 11:17 Cообщение № 14488


	Вредное создание 19 Июня 01 11:17 Cообщение № 14488 А Мирозданию-то с нами каково... Кваська только чудом не оглох. Прижал уши, обхватил голову лапами – и опрометью бросился к выходу… Только и успел крикнуть троллю, чтобы и тот не медлил… Но Грр-Леха не услышал – он как раз контролировал отбытие Чика Болванса и опрометью примчавшегося откуда-то Зай Атса. Кваська увидел, как тролль провожает чаеупийц до пересохшего рва, и немного успокоился. Правда, когда через пару минут в замок прибежал тот самый запыхавшийся заяц, Кваська почуял неладное, но заяц уже исчез за дверью, а через несколько минут грянул взрыв… Когда все стихло, Кваська еле-еле успел перехватить совершенно взмыленного зайца, который несся в замок. - Дурной, что ли? – Кваська покрутил лапой у виска. – Не ходи туда. - Почему это? – возмутился свободный гражданин Атс. - Потому что ты там уже был. Два раза. То есть, даже три… Вернее, один раз был – и два раза будешь. Кваська и сам запутался, и понятия не имел, как объяснить лучше, но убежденности в голосе хватило – заяц перестал вырываться, и лишь пугливо озирался на лес за спиной. - Ненавижу мороженое, - с негодованием буркнул он невпопад. Кваська пожал плечами, но лапу Зая выпустил. И тут же забыл о нем, обалдело уставился перед собой – на уровне кваськиного носа плыла его собственная морда, на которой явственно читалось точно такое же изумление. Правда, морда таращилась не на Кваську, а, скорее, за его спину. Мракобесенок оглянулся – и не поверил своим глазам. Из замка вышел дракон. Очень похожий на Шумила – только очень старый. Даже, можно сказать, дряхлый. Кваська проморгался и понял, что это – Двести Пятнадцатый. Он как раз чинил на кухне недавно сломанную соковыжималку, и Кваська не успел предупредить его, потому что Двести Пятнадцатый перед взрывом улетал в свою комнату за отверткой. - Ой, - сказал Кваська. Старый дракон выглядел внушительно и благообразно, но малыша-дракончика было жаль. - Двести Пятнадцатый, это ты? – шепотом спросил бесенок, искренне надеясь, что ошибся. Дракон вскинул голову. - Как давно меня никто не звал этим именем, - задумчиво сообщил он. – Кто ты, юное и странное создание? Кваська понял, что мир сошел с ума. Стараниями неутомимого Мака, Гомеостатическое Мироздание свихнулось окончательно. * - Я триста лет питался отборными девственницами, - вещал дракон, с блаженным видом отправляя в пасть одно за другим березовые поленья. – Так себе еда… И даже без соли… Но больше там ничего съедобного не было… - Где – там? – грозно спросил его Шумил. Кажется, он был недоволен отпрыском. - В черной дыре, разумеется… Первую сотню лет я пытался вырваться, связаться с вами, позвать на помощь. Потом – понял, что выхода нет. - Паникер! – прогрохотал Шумил. – Выход есть всегда! А питаться девственницами – отвратительно! - Это точно, - вздохнул Двести Пятнадцатый старец. – Папа, ты представить себе не можешь, как я скучал по нормальной березовой древесине! - Так вырастил бы! – продолжал возмущаться Шумил. – За триста лет целый лес можно было вырастить… Тайгу… - Отстань от ребенка, - вмешалась Джулия. – Скажи спасибо, что он вообще не одичал от такого потрясения! Представляешь – триста лет под присмотром Ведьмака и Дрона! - Нет, этих там не было. В моей черной дыре… Я там вообще один был… - Погоди… Как так – один? Откуда ж ты брал этих невкусных девственниц? – заинтересовался незаметно подошедший тролль. - Так мыши же! – пояснил Двести Пятнадцатый. – Когда черной дырой накрыло кухню, там были только я – и семейка мышей. Под моим присмотром они довольно быстро цивилизовались. Сперва они меня побаивались, конечно, – а потом признали за свое божество-покровителя… - Шумил мрачнел на глазах. – Ну и стали мне жертвы приносить. Девственницами. Отборными. Мясо-молочной породы. Их специально для меня и разводили – покрупнее, да пожирнее… и при этом – ну совершенно безмозглых… Как легендарная Шныра. - Двести Пятнадцатый недоуменно покосился на отчетливо хихикнувшего ежика, но тот мигом ощетинился иглами, притворившись, что спешит куда-то… - Погоди-ка, - заинтересовался вдруг Шумил. – Ну ладно, ты питался мышами. А мыши-то чем? - Известно, чем, - усмехнулся его престарелый отпрыск. – Чем и всегда. Сыром. Я ж говорю, что они там вывели мясо-молочную породу. Доили их – молоко на сыр, остальное – мне на обед. - Ладно, - Шумил дослушал печальный рассказ и принял решение. – Придется тебя в другое тело пересаживать. И воспитывать с самого начала. По новой. Триста лет безобразничал, пора и за ум браться… Нет, это ж надо – так одряхлеть за какие-то жалкие триста лет! Вот что значит – нездоровое питание! Отныне – только березовая каша! Физиономия престарелого дракона осветилась неподдельной радостью. Кваська счастливо вздохнул, радуясь за старичка, и помчался к Маку – допытываться, что такое черная дыра, и как теперь изгонять ее из любимой кухни. * Провозившись почти до рассвета над изготовлением бубна из воняющей аммиаком гнутой деревяшки, наколдованного Лехой куска козьей шкуры и ободранных со сбруй Фармазона и безымянной лошадки степного варвара звонких побрякушек, сумасшедший ученый МакВал заснул прямо на смыслохроматографе. Так и спал, сжимая подмышкой новенький ароматный бубен. Когда Дрон заглянул в его палатку, то только недюжинное самообладание, три магических амулета и специальный эликсир, напрочь отбивающий обоняние, помогли ему не выскочить из палатки пулей. Этот подозрительный предмет просто обязан быть связанным с магией – понял Дрон, но при попытке осторожно вытянуть бубен, Мак забормотал: - …процесс решения уравнения Шредингера для молекулы, состоящей из сотен атомов - со всеми оптимальными срезками углов и аппроксимирующими ухищрениями… Дрон перекрестился и выскочил из палатки, прихватив в качестве добычи только жутковато горящую синим огнем спиртовку, вместе со стоявшей на ней жезвой с давно выкипевшим кофе. Ароматов в палатке стало поменьше – и Дрон понял, что стоит на верном пути. Проснувшись, Мак даже не заметил пропажи. Ему не терпелось опробовать новую игрушку. Выучив несколько несложных танцевальных фигур из справочника, ученый вместо разминки аккуратно постукал бубном по уголку черного куба смыслохроматографа, и тут спохватился – о необходимости вести подробный дневник наблюдений он как-то заранее не подумал, и ассистентов не пригласил – а плясать и записывать одновременно никак не получалось. - Ладно, потом запишу, по памяти, - успокоил себя Мак, вскинул звякнувший бубен – и принялся за дело. В какой-то момент он даже порадовался, что наблюдать со стороны было некому. Это, разве что, исчезнувшая Кейси, бывало, видала в его исполнении и более экстравагантные действия – но раньше они, по крайней мере, не сопровождались не менее экстравагантными звуками. Как бы то ни было, а процесс, кажется, двинулся в нужном направлении. Мак понял это, когда по черному кубу поползли слабо светящиеся блики непонятной сущности – наверняка, магическая флюктуация, почувствовав себя неуютно, пыталась найти выход наружу. Мак торжественно вскинул бубен, заставив его прозвенеть особенно выразительно. Поверхность смыслохроматографа словно бы поплыла, размазываясь в белесой магической дымке. Бледный туман тонкими струями плыл к руке, сжимавшей бубен. Почувствовав, что победа близка, Мак удвоил усилия, и, увлекшись, не сразу заметил, что держать бубен становится все труднее и неудобнее… *** Кваська влетел в палатку Мака, опередив даже собственное любопытство, которое вплыло следом, написанное на повисшей в воздухе гримаске. Мака в палатке не было. Кваська поморщил нос – аммиачно-лошадиные ароматы так и не выветрились. А на смыслохроматографе сидел филин. Очень важный, сердитый и глазастый. - Ух ты! – сказал Кваська и подошел поближе. Птица не реагировала. Интересно – вроде, уже утро, с чего это ночному гостю не спится? Ему, вроде бы, положено сейчас мирно дремать в дупле, а уж никак не в палатке Мака и на его же драгоценном смыслохроматографе… Кваська осторожно, чтобы не спугнуть птицу, подкрался еще поближе, потрогал лапкой перышки на груди. Птица даже глаз на него не скосила. Может, ручная? Интересно, когда это Мак успел приручить такого большого филина? Загадочные круглые глаза так и смотрели на него – неподвижно и равнодушно. И похоже было, что птица не дышит… - Чучело, что ли? – спросил сам себя Кваська. - Сам ты чучело, - сказал неожиданно филин. Голос у него был неприятный – хрипловато-гулкий с истерическими высокими нотками. - А чего тогда не дышишь? – растерявшись, спросил Кваська. - Сам нюхай эту нашатырку, - буркнул филин, не разжимая клюва. - Ну, Мак, ты даешь, - протянул Кваська. – Как это тебя угораздило? - Да все Белый Тезис этот сильванов, - охотно ответил Мак, ныряя в палатку. В руках у него был аквариум – без воды, но с несколькими здоровенными мышами, при виде которых филин заметно оживился, а Кваська вспомнил рассказ Двести Пятнадцатого. - Представляешь, - продолжал Мак, – если бы я не догадался бросить бубен вовремя, может, это меня бы в филина превратило… - А что? – Кваська скопировал самую ехидную из шныриных ухмылок – и она, мигом размножившись, портретной галереей облепила стены палатки, - мы б тебя мышками кормили… Или чучело бы набили – для библиотеки… Да ты не нервничай так, мы бы его от моли нафталином посыпали… Или нашатыркой… И Кваська, хихикнув, ловко увернулся от тяжело просвистевшего в воздухе ботинка Мака – и сбежал наружу. Мак сел, вздохнул, и принялся снимать ботинок, отвернувшись от довольно чавкающего филина. Дата публикации: 2009-02-10 08:23:45 Просмотров: 5475 [ Назад ]