 |
Безголовый 14 декабря 12:29 Cообщение № 12383
Ворона появилась, когда Грин уже совсем отчаялся ее дождаться. Тенью проскользнула в конюшню и испуганно всхрапнула, увидев сидящего на куче старых седел Безголового. Тот встал, кобыла попятилась. Что Ворона сверх меры чем-то перепугана – было ясно. Но чем – Грин вряд ли сумел бы догадаться. Все, что он сейчас мог сделать для своей спутницы – это поговорить с ней – ласково-бессмысленно, как разговаривают обычно с животными. Ворона такие интонации ненавидела, вот и сейчас она немного успокоилась, перестала косить глазами и нервно переступать с места на место. Потом зафыркала - уже довольно презрительно, и Грин мог бы поклясться, что в больших ее глазах мелькнула насмешка. Он тоже засмеялся и взъерошил лошадиную челку.
- Где ты была все это время? – спросил он наконец. Ворона снова вздрогнула, но быстро успокоилась. – Мы здесь все так нуждались в твоей помощи, а ты сбежала… Что случилось?
Глупо задавать вопросы, зная, что ответа не будет. Еще глупее делать это триста лет подряд. И уж верх глупости – все эти триста лет в глубине души надеяться, что рано или поздно тебе ответят, наконец. Впрочем, невесело подумал Грин, безголовому простительно…
И снова вернулся к мыслям, от которых его ненадолго отвлек приход Вороны.
Как ни крути, а жить с отрубленной головой – неудобно. Все время руки заняты, да и точка зрения на все предметы выходит какая-то сдвинутая. Неудобно… Грин пробовал ставить голову на шею и приматывать куском липкой изоляции, «позаимствованным» раз у Шумила. Держалось плохо. Повернуть голову тоже не удавалось. В конце концов Хэдлесс плюнул, и снова принялся таскать ее то за волосы, то подмышкой. Он все ждал, когда тревоги и волнения в замке прекратятся, и Шумил припомнит про свое туманное обещание пришить эту несчастную голову с помощью эскулапа. Но дракон напрочь о том позабыл, да, по правде говоря, Грин его и не винил – вон сколько проблем свалилось в последнее время на бедолагу – тут надо спасать тех, кому помощь срочно нужна. Не до каких-то там загадок истории и проблем трехсотлетней давности… Вон как умаялся зеленый, даже чаю попить некогда… Да еще и черепашки эти – хоть живность и мелкая, неприхотливая, но ухода все ж таки требует. Отдал бы черепах Джулии, может, она бы сообразила, как их снова в панцири запихнуть…
Мысли Грина текли неспешно, лениво. Он рассеянно смотрел на Ворону, вернее, сквозь Ворону, и думал о своем…
А вот интересно, - подумалось вдруг ему, - если попробовать пришить голову не капитально, как сделал бы эскулап, а хотя бы так, по краям… чтобы хоть держалась и худо-бедно по сторонам поворачивалась…
***
Джулия была занята конструированием какого-то нового заклинания. После того, как в прошлый раз к ней прицепилось это дурацкое «Все обратно», созданное всего лишь для того, чтобы не приходилось распарывать неудачные и неровные швы, которые делала волшебная швейная машинка, когда у нее садились батарейки, Джулия остро осознала, что с магией надо обращаться осторожнее. Сработавшая обратно криокамера – это было, пожалуй, самым удачным из последствий заклинания… Когда Джулия увидела, как в песочных часах песок сыплется вверх, она малость струхнула, хотя зрелище было всего лишь забавное. Когда замок сотрясся от вопля краснолюдов, обнаруживших на месте последней партии отменного первача несколько мешков сахара, Джулия только усмехнулась. А вот когда она увидела во дворе каких-то незнакомцев, которые изо всех сил пытались добраться в замок, но упорно пятились в лес, она совсем расстроилась – вот ведь, люди в гости шли, а дурацкое заклинание не пускает. Джулия оседлала метлу, слетала на кухню, озадачив Шумила и леди Холли приготовлением нескольких порций глинтвейна – отогревать пришельцев, а потом понеслась в лес, отменять это идиотское заклинание…
В общем, хлопот тогда ей хватило. Так что теперь, прежде чем что-то сформулировать, ведьмочка подолгу сосредоточенно бормотала что-то себе под нос, просчитывая варианты. В такой вот момент ее и отвлек очень негромкий стук в дверь.
- Не Ведьмак, - безошибочно определила Джулия. Только Ведьмак на правах хозяина замка обычно ломился в дубовые двери гуверняньки кулаками, изредка помогая себе ногой. Остальные были не в пример вежливее. Лехе и Холли, например, достаточно было просто негромко покашлять, чтобы сторожевая черепаха мигом открывала двери, а дежурные зверьки кидались накрывать на стол.
- Войдите, - буркнула Джулия, раздосадованная тем, что ее снова отвлекают – и неизвестно, надолго ли. Впрочем, напрягать голос было совсем ни к чему – все равно подаренный Шумилом преобразователь, вмонтированный в косяк в коридоре, придавал ее угрюмому голосу чарующие приветливые нотки.
На пороге появился Грин. Голову он держал перед собою, на уровне груди, и мял ее рассеянно руками, как неуклюжие посетители мнут обычно шапку на приеме у важного чиновника.
- Привет, - сказала голова. – У тебя машинка работает? Вот, хочу голову пришить…
***
- А может, ее не пришивать насовсем, а молнию вшить, - размышляла вслух Джулия. – Захочешь – отстегнешь… С непривычки-то тяжело, наверное, таскать ее все время на плечах будет…
- Можно и на молнии, - согласился Грин. – Давай.
Машинка стрекотала ровно, не петляла и ниток больше не обрывала. Грин морщился, чтобы не захихикать от щекотки. Хэдлесс не без оснований опасался, что если в гости к Джулии без предупреждения нагрянут Тран или Ведьмак, подобного хихиканья они не одобрят, вот и терпел пытку с мужеством пленных партизан-скотоелей. Наконец Джулия ловко пощелкала ножницами у самой щеки Грина, обрезая нитки.
- Готово. Хочешь полюбоваться? Момент!
Она одним движением сотворила огромное – в полный рост зеркало. После того, как Кай в запале перебил в замке все зеркала, Джулия от греха подальше убрала половину своей мебели подальше и теперь доставала по мере надобности.
Грин придирчиво осмотрел ровную полоску молнии на шее. Зрелище было непривычное, примерно настолько же, насколько непривычно выглядела уверенно сидящая на плечах голова.
- Красавец, - прокомментировала Джулия, видя, что Грин не торопится оценить ее работу. – Знаешь, такой вот фасончик тебе идет больше… И молния выглядит симпатично.
В зеркале на мгновение проступило откуда-то презрительно усмехающееся лицо Морры, Грин нервно протер глаза, и несанкционированное отражение пропало.
- Наверное… Ты права, непривычно оно как-то. Ну, спасибо, все равно надо привыкать.
Грин шагнул к порогу, едва не упал, сообразив, что по привычке пытается командовать совершенно отдельным от головы телом, кое-как восстановил равновесие и вышел прочь.
- Ничего, научусь, - донеслось из коридора вместе со звуком падения.
***
Ворона отреагировала не свежепришитую голову как-то странно. Вздрогнула, задрожала сильнее, забила копытами и одним прыжком унеслась в какое-то другое место. Грин вздохнул, подумал, и принялся было отстегивать молнию, но на этом его поймал Панцершмяк.
- Здорово, безголовый! О, да ты, брат, теперь совсем даже наоборот, головастый стал! Ну, так это ж надо обмыть… Нет уж, пошли. Не будешь пить, так хоть посидишь с братвой, а то все чего-то таишься… подозрительный ты тип, Грин. И, вроде, с виду – наш брат, мужик крепкий. А сам все таишь чего-то, отмалчиваешься, ровно баба какая… Идем, идем, не пропадет твоя кобыла, не дура, небось… Вернется, знает ведь, где ее Панцер сахарком подкармливает…
***
Нет, пить Грин так и не стал. С самого начала, чтобы было без обид и подозрений, продемонстрировал, как сквозь молнию просачивается пиво из только что опрокинутой им кружки. После чего Панцер здраво рассудил, что продукт переводить – грех великий, а вот новый хороший собутыльник – это явление объективного порядка, и от количества им, этим собутыльником, выпитого, явление это никоим образом не зависит, а зависит, опять таки от имманентно присущих этому самому собутыльнику качеств, каковые качества суть… - здесь Панцершмяк разлил всем, кроме Грина еще по одной – и нить размышления утратил.
Грин просидел с краснолюдами до сумерек, а когда вышел, наконец, пошатываясь, то не сразу сообразил, отчего так опьянел. Неужто от одних только спиртных испарений? Хотя, в сущности, теперь-то какая разница?
Он доковылял до охапки сена в конюшне, пробормотал себе под нос, что для таких вот скотов, до скотского состояния нанюхавшихся, конюшня - самое место – и моментально вырубился. Возвращения Вороны он уже не услышал.
***
Грина разбудило прикосновение мягкой прохладной ладони. Еще не успев застонать от накатившей похмельной дурноты, он с удивлением отметил, что похмелье само собой куда-то пропадает, оставляя лишь какую-то странную пустоту в душе. Захотелось вдруг отчего-то заплакать, но как это делается, Грин не очень себе представлял, а потому просто открыл глаза и удивленно уставился на стоящую над ним на коленях Моргану.
Хотя… Что-то в этой Моргане было не так. Глаза не те… Вместо пронзающего холодного презрения они излучали («Именно излучали, - подумал Грин, - слово вполне подходящее») легкую тревогу и грусть. И, наверное, еще что-то, в чем он не умел разобраться. Ну, и потом, представить себе Морру в запачканном соломой платьице («Холодно же ей, наверное»), с застрявшими в волосах соломинками – нет, на это не хватило бы фантазии даже несмотря на какое-то там похмелье.
- Морра? – на всякий случай шепотом спросил Грин. Девушка отрицательно покачала головой, потом спохватилась, и, словно бы с трудом, выговорила:
- Нимуе. Можешь звать меня Ним. А можешь – Ворона. Я привыкла.
- О, Господи неведомый, - только и смог сказать потрясенный Грин.
***
- Можете себе представить, а я-то как удивился! Тому уж, дай бог памяти, лет триста, ну, может, поменьше малость, будет…
- Какой бог? – почему-то заинтересовался Шумил.
- Кабы знать, какой, - вздохнул Грин. Ворона, или, наверное, все-таки, Нимуе, снисходительно улыбнулась, но смолчала – привыкла, видно, молчать за столько-то лет…
- И что? – Леха ненавязчиво попыталась вернуть Грина к его рассказу, метнув в Шумила непонятно мрачный взгляд.
- Да вот… Как отмахнул мне голову этот ублюдок Гавейн, я ж первое время совсем был не в себе. Бегал тогда, помнится, по лесу, народ пугал. За мной мерзавцы рыцари гонялись. Подвиг им, видите ли, такой назначен был – добыть мою башку и королю притащить. Своей не хватало ему, что ли? Да ладно, я не о том, Артур мужик справедливый был, только бабы им чересчур помыкали. Так вот, бегу я по лесу, за мной гонятся… охотнички… Ну, заплутал, забрался куда-то в самую чащу. Споткнулся, а голова и вывались из рук. И откатилась куда-то. А что я без нее… Тулово лежать осталось, а башкой оглядываюсь. Упала она куда-то. Темно, и почему-то мягко. И тепло. Ним сказала, что там, видно, под камнем щель была, я туда и закатился. Упал на нее, а потом – уж не знаю сам, да и не помню совсем, за каким неведомым дьяволом, но только угораздило меня девушку поцеловать. Поверите ли, вот сейчас припоминаю, но с трудом, а в тот момент вообще был никакой – словно бы током меня пронзило. Откуда знаю про ток? А вот Шумила спросите, где я изоленту у него содрал… В общем, как оттуда выбрался потом – не помню. И долго не мог понять, пока не забылось все напрочь. Ним меня вытащила тогда. Вернее, голову вытащила. А сама – в кобылу превратилась. Заклятие, видите ли, было снято некорректно… А сейчас, когда Джулия мне голову приставила к нужному месту, окончательно все исполнилось. Так что, прошу любить… и не жаловаться…
- Я тут ненадолго, - мягко сказала Ворона, когда Грин, наконец, замолчал. – Извините, но мне задерживаться тут не стоит, наверное. И так все наперекосяк пошло, когда я каким-то странным путем Шныру забросила в мир моей сестрицы. Видимо, думала о ней в тот момент, вот и сработало… Я думала, что здесь у вас нашла место, где смогу на какое-то время остановиться, но вот, не получается… Грин, а ты что скажешь? Ты ж столько раз меня уговаривал уехать отсюда.
Зеленое лицо Грина приобрело странный желтоватый оттенок – видимо, это он так покраснел…
- Знаешь, Ворона, ой, прости, я хотел сказать, Нимуе, может, мы все-таки тут еще побудем, а?
Дата публикации: 2008-11-01 08:23:45
Просмотров: 4836
[ Назад ]
|
 |
Каталог статей
.jpg)
.jpg)
| 
