Сезон Гроз - Пятнадцатая Глава - Миры Анджея Сапковского


	Сезон Гроз - Пятнадцатая Глава Когда-то мы могли многое. Мы могли наводить иллюзии волшебных островов, показывать пляшущих в небе драконов тысячным толпам. Могли создавать видимость огромного войска, приближающегося к стенам города, и все горожане видели эту армию одинаково, вплоть до деталей экипировки и надписей на знаменах. Но это были великие, несравненные лисы древности, которые заплатили за свое чудотворство жизнью. А в целом наш род с тех пор сильно деградировал – наверно, из-за постоянной близости к людям. Виктор Пелевин, Священная книга оборотня Глава Пятнадцатая — Ну и подлянку ты нам устроил, Пудлорак! — бесился Йавил Фиш. — В какую задницу ты нас затащил! Столько времени болтаемся по этим протокам! Я слышал об этих болотах, страшные вещи о них слышал! Здесь погибают люди и корабли! Где река? Где фарватер? Почему... — Да заткнитесь, черт побери! — не выдержал капитан. — Где фарватер, где фарватер! В жопе, вот где! Очень умный? Пожалуйста, есть возможность блеснуть! Опять разветвление! Куда нам плыть, господин мудрец? Налево, куда течение несет? Или направо, может скажете? Фиш фыркнул и отвернулся. Пудлорак стал крутить штурвал, направляя шлюп в левую протоку. Матрос с лотом закричал. Через минуту еще громче закричал Кевенард ван Влит. — От берега, Пудлорак! — заревел Петру Коббин. — Право на борт! Уходи от берега! Уходи от берега! — Что там? — Змеи! Ты что, не видишь? Змеееи! Аддарио Бах выругался. Левый берег кишел змеями. Гады извивалась среди камышей и прибрежных водорослей, ползали по полузатопленным стволам, свешивались, шипя, с ветвей, нависших над водой. Геральт заметил щитомордника, гремучника, жарарака, бумсланга, дабойу, древесную гадюку, шумящую гадюку, ариету, черную мамбу и других, которых он не знал. Весь экипаж "Пророка" в панике бежал с левого борта, вопя разными голосами. Кевенард ван Влит прибежал на корму, скорчился за спиной ведьмака, дрожа всем телом. Пудлорак повернул штурвал, шлюп стал менять курс. Геральт положил руку ему на плечо. — Не надо, — сказал он. — Держи, как раньше. Не приближайся к правому берегу. — Но змеи... — Пудлорак указал на ветку, к которой они приближались, всю увешанную шипящими гадами. — Упадут на палубу... — Нет никаких змей! Держи курс. Подальше от правого берега. Ванты грот-мачты зацепились за свисающую ветвь. Несколько змей обвились вокруг канатов, несколько, в том числе две мамбы, упали на палубу. Подняв головы и шипя, они напали на людей, столпившихся у правого борта. Фиш и Коббин побежали на нос, матросы, крича, бросились на корму. Один прыгнул в воду и исчез в ней, прежде чем успел крикнуть. На поверхности заклубилась кровь. — Жряк! — ведьмак указал на волны и удаляющийся темный силуэт. — В отличие от змей, настоящий. — Ненавижу гадов... — заныл скорчившийся у борта Кевенард ван Влит. Я ненавижу змей... — Нет никаких змей. И не было. Иллюзия. Матросы кричали, протирая глаза. Змеи исчезли. Как с палубы, так и с берега. От змей не осталось и следа. — Что это... — ахнул Петру Коббин. — Что это было? — Иллюзия, — сказал Геральт. — Нас настигла агуара. — То есть? — Лисица. Создает иллюзии, чтобы нас запутать. Интересно, когда это началось. Гроза была, скорее всего, настоящей. Но было два рукава, капитан хорошо видел. Агуара спрятала один из них под иллюзией и исказила показания компаса. Создала еще и иллюзию змей. — Ведьмачьи байки! — фыркнул Фиш. — Эльфьи небылицы! Суеверия! С чего бы это у лисы были такие способности? Скрыла протоку, сбила компас? Показала змей там, где их нет? Вздор! А я вам говорю, что это от воды! Нас отравили испарения, ядовитые болотные газы и миазмы! Из-за них всякие бредовые видения... — Это иллюзии, которые создает агуара. — За дурачков нас держишь? — закричал Коббин. — Иллюзии? Какие иллюзии? Это были самые настоящие змеи! Все их видели, разве нет? Шипение слыхали? Я даже чувствовал, какая от них вонь! — Это была иллюзия. Змеи были ненастоящими. «Пророк» снова зацепился вантами за нависающие ветви. — Это морок, да? — спросил один из матросов, протягивая руку. — Галлюцинация? Эта змея не настоящая? — Нет! Стой! Свисающая с ветки огромная ариета издала леденящее кровь шипение и молниеносно ударила, вонзив зубы в шею моряка раз, потом другой. Матрос пронзительно закричал, споткнулся, упал, задергался в судорогах, ритмично стуча затылком о палубу. На его губах выступила пена, из глаз начала сочиться кровь. Он умер быстрее, чем к нему успели подбежать. Ведьмак накрыл тело парусиной. — Черт подери, люди, — сказал он. — Будьте осторожны! Не все здесь мираж. — Полундра! — крикнул впередсмотрящий. — Полундра! Перед нами водоворот! Водоворот! Заводь снова разветвилась. Левый рукав, тот, в который их несло течение, кипел и бурлил в ужасном водовороте. Во вращающемся кольце поднималась пена, как в кипящем супе. В водяном вихре вертелись, появляясь и исчезая, бревна, ветви и даже одно целое дерево с развилистой кроной. Матрос с лотом убежал с носа, другие подняли крик. Пудлорак стоял спокойно. Повернув штурвал, направил шлюп в правое, спокойное русло. — Уф,— он вытер лоб. — Вовремя! Худо было бы нам, если бы нас втянул этот водоворот. Ох, и покрутило бы нас. — Водовороты! — закричал Коббин. — Жряки! Аллигаторы! Пиявки! Не надо никаких иллюзий, эти болота и так кишат ужасами: рептилиями, всякой ядовитой гадостью. Ужасно, ужасно, что мы здесь заблудились. Здесь без счета... — Кораблей погибло, — закончил Аддарио Бах, указывая в сторону. — И это, пожалуй, чистая правда. Прогнивший и разрушенный, погрузившийся до бортов, обросший водорослями, оплетенный лианами и мхом, торчал на правом берегу застрявший в болоте остов судна. Они наблюдали за ним, пока слабый поток не пронес «Пророка» мимо. Пудлорак подтолкнул Геральта локтем. — Господин Ведьмак, — тихо сказал он, — компас продолжает барахлить. Стрелка показывает, что мы изменили курс с восточного на южный. Если это не лисьи проделки, то плохо. Эти болота никто не исследовал, но известно, что они простираются к югу от фарватера. Значит нас несет в самую глубь болот. — Но мы дрейфуем, — заметил Аддарио Бах. — Ветра нет, нас несет течение. Течение, связанное с рекой, с фарватером Понтара... — Не обязательно, — Геральт покачал головой. — Я слыхал об этих старицах. В них направление движения воды изменяется. В зависимости от прилива или отлива. И не забывайте об агуаре. Это также может быть иллюзией. Берега по-прежнему плотно покрывали густые заросли болотного кипариса, появились также пузатые, разросшиеся снизу в форме луковицы болотные растения. Было много засохших, мертвых деревьев. С их безжизненных стволов и ветвей свисали густые гирлянды тилландсии, серебристо сверкающей на солнце. На ветвях затаились цапли, изучая проплывающего мимо «Пророка» неподвижными глазами. Впередсмотрящий закричал. На этот раз ее увидели все. Она опять стояла на свисающей над водой ветке, прямая и неподвижная. Пудлорак без понуждения повернул штурвал, направив шлюп к левому берегу. А лисица вдруг залаяла, громко и пронзительно. Залаяла снова, когда «Пророк» проплывал мимо. По ветке промелькнул и скрылся в чаще огромный лис. * — Это было предупреждение, — сказал ведьмак, когда на борту утих галдеж. — Предупреждение и вызов. А скорее, требование. — Чтобы мы освободили девочку, — рассудительно закончил Аддарио Бах. - Конечно. Но мы не можем отпустить ее, потому что она мертва. Кевенард ван Влит застонал, сжимая виски. Мокрый, грязный и испуганный, он больше не напоминал купца, который может позволить себе владеть кораблем. Он напоминал мелкого воришку, пойманного на краже слив. — Что делать? - простонал он. - Что делать? — Я знаю, — вдруг заявил Йавил Фиш. — Привяжем мертвую девку к бочке, и за борт ее. Лисица задержится, чтобы оплакать щенка. Выиграем время. — Стыдно, господин Фиш, — голос кожевенника вдруг стал жестким. — Не годится так поступать с прахом. Это не по-людски. — А она что, человеком была? Эльфка, и к тому же наполовину животное. Говорю вам, бочка — это хорошая идея... — Такая идея, — сказал Аддарио Бах, растягивая слова, — могла прийти в голову только полному идиоту. И принесла бы нам всем гибель. Если виксена поймет, что мы убили девочку — то же самое ждет и нас. — Не мы убили щенка, — вмешался Петру Коббин прежде, чем малиновый от гнева Фиш успел отреагировать. — Не мы! Парлаги это учинил. Он виноват. Мы чисты. — Правильно, — подтвердил Фиш, обращаясь не к ван Влиту и ведьмаку, а к Пудлораку и матросам. — Парлаги виновен. Пусть лисица ему и мстит. Посадим его в лодку вместе с трупиком и пусть плывут. А мы в это время... Коббин и несколько матросов поддержали эту идею одобрительным криком, но Пудлорак тут же их осадил. — Я не позволю это сделать, — сказал он. — И я, - Кевенард ван Влит побледнел. — Господин Парлаги, может, и виновен, может и правда, что он заслуживает кары за содеянное. Но бросить его, отдать на смерть? Ни за что! — Его смерть или наша! — заверещал Фиш. — Ну, что нам делать? Ведьмак! Защитишь нас, если лисица ворвется на борт? — Защищу. Настала тишина. «Пророк Лебеда» дрейфовал среди зловонной, вздувающейся пузырями воды, волоча за собой косы из водорослей. С ветвей на них смотрели цапли и пеликаны. * Впередсмотрящий предупредил их криком. А через мгновение кричали все. Глядя на гнилой, заросший лианами и тиной остов судна. Тот самый, который они видели час назад. — Мы плаваем по кругу, — подтвердил краснолюд. - Это петля. Лисица поймала нас в ловушку. — У нас есть только один выход, - Геральт указал на левую протоку и бурлящий в ней водоворот. — Проплыть сквозь это. — Через этот гейзер? — проревел Фиш. — Совсем одурел? Да нас разорвет! — Разорвет, — подтвердил Пудлорак. — Или перевернет. Или прижмет к болоту, окончим, как то судно. Смотрите, как эта заверть деревья разметает. Видно, страшная сила у этого водоворота. — Конечно. Видно. Потому что это, скорее всего, иллюзия. Я думаю, что это очередная иллюзия агуары. — Скорее всего? Ты ведьмак, и не можешь точно распознать? — Более слабую иллюзию распознал бы точно. Эта необычайно сильная. Но мне кажется... — Кажется. А если ты ошибаешься? — У нас нет выбора, — рявкнул Пудлорак. - Или через водоворот, или будем плавать по кругу... — До самой смерти, — добавил Аддарио Бах. — И притом весьма хреновой. * Вертящееся в водовороте дерево то и дело высовывало из воды ветви, будто растопыренные руки утопленника. Воронка бурлила, кипела, вздувалась и брызгала пеной. «Пророк» затрясся и резко дернулся, всосанный водоворотом. Несомое вихрем дерево с треском ударило в борт, брызнула пена. Шлюп начал раскачиваться и вращаться, все быстрее и быстрее. Все кричали на разные голоса. И вдруг все стихло. Вода успокоилась, разгладилась как стекло. «Пророк Лебеда» потихоньку дрейфовал среди заросших болотистых берегов. — Ты оказался прав, Геральт, — Аддарио Бах откашлялся. — Это, однако, было иллюзией. Пудлорак долго смотрел на ведьмака. Он молчал. Наконец снял шапку. Череп, как оказалось, у него был лысым, как яйцо. — Я перешел на речные суда, — прохрипел он, наконец, — потому что жена просила. На реке, говорила она, безопаснее. Безопаснее, чем на море. Не буду так беспокоиться, говорила она, всегда выплывешь. Он снова надел шапку, покачал головой, сильнее сжал штурвал. — Неужели это все? — заныл под кокпитом Кевенард ван Влит. - Неужели мы в безопасности? Никто не ответил на его вопрос. * Вода была густой от водорослей и ряски. Среди берегового древостоя начали существенно преобладать болотные кипарисы, из болот и прибрежного мелководья густо торчали их пневматофоры, дыхательные корни, некоторые высотой почти в сажень. На травянистых островках грелись черепахи. Квакали лягушки. На этот раз они услышали ее раньше, чем увидели. Громкий, резкий лай, как скандируемая угроза или предупреждение. Она появилась на берегу в лисьем обличье на стволе поваленного засохшего дерева. Залаяла, высоко задирая голову. Геральт уловил в ее голосе странные нотки, понял, что кроме угрозы в нем был еще приказ. Но она приказывала не им. Вода под деревьями вдруг вспенилась, из нее вынырнул монстр, огромный, весь покрытый зелено-коричневым узором выпуклых чешуек. Заклокотал, захлюпал, следуя команде лисицы поплыл, взбивая воду, прямо на «Пророка». — Это тоже... — Аддарио Бах проглотил слюну. — Это тоже иллюзия? — Не совсем, — возразил Геральт. — Это водяной! — крикнул он Пудлораку и морякам. — Она зачаровала и напустила на нас водяного! Багры! Беритесь за багры! Водяной вынырнул уже рядом с кораблем, они увидели плоскую, поросшую водорослями голову, выпуклые рыбьи глаза, конические зубы в большой пасти. Монстр яростно ударил в борт, раз, другой, «Пророк» весь аж задрожал. Когда прибежали с баграми, он сбежал, нырнул, чтобы через мгновение с плеском всплыть за кормой, рядом с пером руля. Которое он ухватил зубами и дернул так, что аж затрещало. — Сорвет руль! — орал Пудлорак, пытаясь долбануть тварь багром. — Сорвет руль! Берите фал, поднимите перо! Отгоните падлу от руля! Водяной грыз и вырывал руль, не обращая внимания на крики и удары баграми. Перо руля треснуло, в зубах твари остался кусок доски. То ли он решил, что этого достаточно, то ли заклинание лисицы утратило свою силу, но он нырнул и исчез. С берега донесся лай агуары. — Что еще? — закричал Пудлорак, размахивая руками. — Что она нам еще сделает? Господин ведьмак! — Боги... — рыдал Кевенард ван Влит. — Простите, что я в вас не верил... Простите, что мы убили девочку! Боги, спасите нас! Вдруг они почувствовали на лицах резкий порыв ветра. Печально висящий до этого гафель «Пророка» захлопал, гик заскрипел. — Становится просторнее! — крикнул с носа Фиш. — Там, там! Широкий плес, не иначе, река! Плыви туда, капитан! Туда! Протока начала расширяться, за зеленой стеной тростника замаячило что-то вроде плеса. — Удалось! — воскликнул Коббин. — Ха! Мы победили! Вырвались из болот. — Первая отметка! — крикнул матрос с лотом. — Перваааяя отметка! — Руль на борт! — зарычал Пудлорак, оттолкнув рулевого и сам выполняя собственную команду. — Мель! «Пророк Лебеда» повернулся носом в сторону щетинившейся пневматофорами протоки. — Куда! — заорал Фиш. — Ты что делаешь? На плес плыви! Туда! Туда! — Нельзя! Там отмель! Застрянем! Доплывем до плеса протокой, здесь глубже! Они снова услыхали лай агуары. Но не увидели ее. Аддарио Бах дернул Геральта за рукав. С трапа ахтерпика появился Петру Коббин, волоча за воротник едва держащегося на ногах Парлаги. Идущий за ним моряк нес девочку, завернутую в плащ. Остальные четыре матроса стеной встали перед ведьмаком. Они держали топоры, остроги, железные крюки. — Значит так, уважаемый! — прохрипел высокий. — Мы хотим жить. Пора что-то сделать, наконец. — Оставьте ребенка, — процедил Геральт. — Отпусти купца, Коббин. — Нет, господин, — покачал головой моряк. — Трупик с купчиком пойдут за борт, — это задержит монстра. Тогда мы успеем убежать. — Вы только, — прохрипел второй, — не вмешивайтесь. Мы к вам ничего не имеем, но не пытайтесь встать у нас на пути. Потому что тогда вам плохо придется. Кевенард ван Влит скорчился у борта, зарыдал, отвернувшись. Пудлорак также покорно отвел взгляд, сжал губы, было очевидно, что он не реагирует на бунт своего экипажа. — Верно, это разумно, — Петру Коббин подтолкнул Парлаги. — Купца и дохлую лисицу за борт, единственное для нас спасение. В сторону, ведьмак! Давайте, ребята! В лодку с ними. — В какую лодку? — тихо спросил Аддарио Бах. — Может, в ту? Уже довольно далеко от "Пророка", согнувшись на скамье лодки, греб Йавил Фиш, направляясь к плесу. Греб быстро, лопасти весел разбрызгивали воду, разрывали водоросли. — Фиш! — заорал Коббин. — Ты ублюдок! Ты курвин сын гребаный! Фиш обернулся, согнул руку в локте и показал им хер, потом снова взялся за весла. Но не уплыл далеко. На глазах экипажа «Пророка» лодка вдруг подскочила кверху в фонтане воды, все увидели молотящий по воде хвост и ощетинившуюся зубами пасть огромного крокодила. Фиш полетел за борт, поплыл, вопя, в сторону берега, к зеленым кронам кипарисовой отмели. Крокодил преследовал его, но частокол пневматофоров замедлил преследование. Фиш подплыл к берегу, рухнул грудью на лежащий там валун. Но это был не валун. Гигантская каймановая черепаха разинула пасть и ухватила Фиша за руку повыше локтя. Фиш завыл, заметался, задергался, разбрызгивая трясину. Крокодил вынырнул и схватил его за ногу. Фиш взревел. Какое-то мгновение было непонятно, какая из рептилий завладеет Фишем: черепаха или крокодил. Но, в конце концов, обоим что-то досталось. В челюстях черепахи осталась рука с торчащей из кровавого месива белой костью. Остальную часть Фиша забрал крокодил. На грязной поверхности осталось большое красное пятно. Геральт использовал остолбенение экипажа. Он забрал из рук матроса мертвую девочку и вернулся на нос. Аддарио Бах встал возле него, вооруженный багром. Но ни Коббин, ни кто-либо из моряков не пытались препятствовать им. Напротив, все поспешно отступили на корму. Поспешно. Если не сказать, в панике. Их лица вдруг покрылись смертельной бледностью. Скорчившийся у борта Кевенард ван Влит рыдал, спрятав голову между колен и обхватив ее руками. Геральт оглянулся. То ли Пудлорак зазевался, то ли руль, поврежденный водяным, не слушался, но шлюп вплыл прямо под нависающие ветви и уткнулся в стволы поваленных деревьев. Она этим воспользовалась. Вскочила на нос, ловко, мягко и бесшумно. В облике лисицы. Раньше, когда он видел ее на фоне неба, она казалась черной, иссиня-черной. Она была не такой. Мех был темным, а кончик хвоста белоснежным, но в оттенках меха, особенно на голове, преобладал серый, скорее присущий корсакам, чем черно-бурым лисам. Она изменилась, выросла, превратилась в высокую женщину. С лисьей головой. С острыми ушами и удлиненной мордой. В пасти, когда она была открыта, поблескивал ряд клыков. Геральт наклонился, опустил тело девочки на палубу, сделал шаг назад. Агуара пронзительно взвыла, защелкала зубами, подошла к нему. Парлаги закричал, отчаянно замахал руками, вырвался от Коббина и выпрыгнул за борт. Он сразу же пошел ко дну. Ван Влит плакал. Коббин и моряки, все еще бледные, столпились вокруг Пудлоракa. Пудлорак снял шапку. Медальон на шее ведьмака сильно дергался, вибрировал, дрожал. Агуара склонилась над девочкой, издавая странные звуки, то ли бормотание, то ли шипение. Вдруг она подняла голову, оскалила клыки. Глухо зарычала, в ее глазах загорелся огонь. Геральт не пошевелился. — Мы виноваты, — сказал он. — Вышло очень скверно. Но пусть не станет еще хуже. Я не могу позволить тебе причинить вред этим людям. Я этого не допущу. Лисица встала, подняв девочку. Окинула взглядом всех. Потом посмотрела на Геральта. — Ты встал на моем пути, — сказала она лающим голосом, но выразительно, медленно выговаривая каждое слово. — Защищая их. Он не ответил. — У меня на руках дочь, — закончила она. — Это важнее, чем ваши жизни. Но ты встал на их защиту, беловолосый. Я еще приду за тобой. Когда-нибудь. Когда ты уже забудешь. И не будешь ждать. Она проворно вскочила на фальшборт, а оттуда на поваленное дерево. И исчезла в зарослях. В наступившей тишине слышны были только всхлипывания ван Влита. Ветер утих, стало душно. Подталкиваемый течением «Пророк Лебеда», выбравшись из ветвей, дрейфовал посреди протоки. Пудлорак вытер шапкой глаза и лоб. Раздался крик впередсмотрящего. Закричал и Коббин. Закричали остальные. За зарослями тростника и дикого риса вдруг появились соломенные крыши домиков. Все увидели сохнущие на шестах сети. Желтый песочек пляжа. Пристань. А дальше, за деревьями на мысе, широкое течение реки под голубым небом. — Река! Река! Наконец-то! Кричали все. Матросы, Петру Коббин, ван Влит. Только Геральт и Аддарио Бах не присоединились к хору. Молчал также Пудлорак, удерживая штурвал. — Ты что делаешь? — заорал Коббин. — Куда? К реке правь! Туда! К реке! — Не получается, — в голосе капитана звучало отчаяние и бессилие. — Штиль, судно почти не слушается руля, а течение становится сильнее. Дрейфуем, тащит нас, снова несет в протоки. Обратно в болото. — Нет! Коббин выругался. И выпрыгнул за борт. Поплыл к берегу. Вслед за ними попрыгали в воду моряки, все, Геральт не смог никого остановить. Аддарио Бах сильным захватом удержал на месте готового прыгнуть ван Влита. — Голубое небо, — сказал он. — Золотой песчаный пляж. Река. Слишком красиво, чтобы было правдой. Значит, это неправда. И вдруг картина замерцала. Внезапно там, где только что были рыбацкие домики, золотой пляж и русло реки за мысом, ведьмак на секунду увидел паутину лиан, до самой воды свисающую с ветвей мертвых деревьев. Болотистые берега, ощетинившиеся пневматофорами кипарисов. Черную, вздувающуюся пузырями топь. Море водорослей. Бесконечный лабиринт проток. На секунду он увидел то, что скрывала прощальная иллюзия агуары. Плывущие вдруг начали кричать и суетиться в воде. И один за другим исчезать в ней. Петру Коббин вынырнул, захлебываясь и крича, весь покрытый извивающимися, полосатыми, толстыми, как угри, пиявками. Потом он скрылся под водой и больше не появился. — Геральт! Аддарио Бах притянул багром лодку, которая пережила столкновение с крокодилом. А теперь придрейфовала к борту. Краснолюд прыгнул в нее, принял от Геральта все еще оцепеневшего ван Влита. — Капитан! Пудлорак помахал им шапкой. — Нет, господин ведьмак! Я не брошу судно, доведу его до порта, несмотря ни на что! А если нет, вместе с судном на дно лягу! Прощайте! «Пророк Лебеда» дрейфовал спокойно и величественно, вошел в протоку и скрылся в ней. Аддарио Бах поплевал в ладони и, сгорбившись, взялся за весла. Лодка стремительно двинулась вперед. — Куда? — На тот плес, за отмель. Там река. Я уверен. Выплывем на фарватер, встретим какой-нибудь корабль. А если нет, то на этой лодке поплывем хоть до самого Новиграда. — Пудлорак... — Он справится. Если ему так на роду написано. Кевенард ван Влит хныкал. Аддарио греб. Небо потемнело. Они услыхали далекий, протяжный гром. — Гроза идет, — сказал краснолюд. — Промокнем, дерьмо дело. Геральт фыркнул. А потом начал смеяться. От всей души, искренне. И заразительно. Потому что через мгновение они смеялись оба. Аддарио греб сильными, ровными рывками. Лодка мчалась по воде как стрела. — Гребешь, — сказал Геральт, вытирая выступившие от смеха слезы, — как если бы ты в жизни ничем другим не занимался. Я думал, что краснолюды понятия не имеют ни о парусах, ни о плавании. — Поддаешься стереотипам. * * * Дата публикации: 2014-01-30 11:41:32 Просмотров: 22240 [ Назад ]

Йожи [30.01.2014 в 23:43]
"добавил Аддарио Бах. — И про том весьма хреновой." видимо опечатка "И при том весьма..."

Яна [31.01.2014 в 08:27]
Спасибо переводчикам за продолжение истории! :-)))

Яна [31.01.2014 в 08:27]
Спасибо переводчикам за продолжение истории! :-)))

энди [31.01.2014 в 08:33]
что такое "ариета"? неправильный перевод?

Гервант из Лирии [31.01.2014 в 10:21]
энди Очевидно, название змеи.

Albirea [02.02.2014 в 14:23]
Спасибо!!

Ками [23.02.2014 в 22:28]
Спасибо за перевод,справедливость все же восторжествовала =)

Ссущийся Хомячок [26.02.2014 в 03:40]
А оборотень за Геральтом так и не пришел, несмотря на обещания. Не было никаких лис в оригинальной саге.

Гервант из Лирии [26.02.2014 в 14:34]
Не пришел, пришла ) Да и мало ли чего не было в саге, теперь есть )

Артур [27.02.2014 в 21:32]
"ощетинившиеся пневмофорами кипарисов" Скорее всего "пневматофорами". Кстати, не подскажете, в какой период это все таки происходит? Оригинал читал давно, мелочей уже не помню

Сергей [10.03.2014 в 12:46]
Этот петля. Лисица поймала нас в ловушку - Это петля

Maxim Mamundi [06.11.2014 в 00:55]

ПНЕВМАТОФОРЫ - надземные (воздушные) корни некоторых тропических деревьев, напр. мангровых. Снабжают воздухом подземные части растений, растущих на бедных кислородом заболоченных почвах или по берегам морей в зоне прилива.

Laora [13.06.2017 в 06:15]
"— Такая идея, — сказал Аддарио Бах, растягивая слова, — могла прийти в голову" разрыв строки

Эпрос Кальпива [19.09.2022 в 18:03]

Артур
Кстати, не подскажете, в какой период это все таки происходит? Оригинал читал давно, мелочей уже не помню

Где-то между знакомством с Йеннифэр (потому что чародеи в "Сезоне гроз" уже говорят об их романе) и первой войной с Нильфгаардом. В книге "Меч предназначения", в рассказе "Нечто большее" есть сцена, где Геральт стоит на Содденском Холме и читает на камне имена погибших в битве чародеев:
"Литта Нейд по прозвищу Коралл. Прозвище ей дали из-за цвета губной помады, которой она пользовалась. Литта когда-то накапала на него королю Белогуну, да так, что ему пришлось неделю отсидеть в яме. Когда его выпустили , он отправился к ней, чтобы узнать о причинах. Не заметил, как оказался у неë в постели и провëл там вторую неделю."

Ваше имя:

Ваш e-mail:

Запомнить

А. Сапковский

Нельзя отрицать того, как много сделали американцы и англичане для фантастики. Но с другой стороны, американский читатель намного глупее славянина. Его можно кормить дерьмом. А поляка, чеха, русского и украинца нельзя.

Поиск

Корректура

О проекте

Интервью с Сапковским

Игра Ведьмак

Юмор

Комментарии